Гром над городом
Шрифт:
– Предупредим. Но там хорошая охрана. Клан Лебедя над нею трясется. Она же и хранительница талисмана, и мать будущего наследника Ветви... Мне доносят: она живет тихо, скромно, во всем слушается Мудрейшего. Но раз или два в месяц ходит в зверинец, причем вечером, когда народ уже расходится.
– Да, я знаю, сегодня собирается... Дядя, мне кажется, она набивает себе цену. Говорит всем, что только она может прикасаться к талисману, в чужих руках он потеряет силу. А ведь та покойная наррабанка подарила застежку Арризару не из рук в руки, передала через Шерката. Шеркат тогда был еще
– Июми? Ты прав! Вот уж кто прославился! Король сказал: не у каждого монарха в подданных есть богиня, хотя бы и бывшая. При мне приказал придворному ювелиру сделать для нее ожерелье в виде гирлянды из белых цветов. Когда я ей вручал королевский подарок, она заплакала от умиления.
– Вот-вот, дядя, так и королю напиши: мол, заплакала от умиления. Хотя на самом деле бедняжка расплакалась, вспомнив свою волшебную гирлянду.
– И в городе ее все уважают, на руках носить готовы. Жрецы посовещались и спросили, не хочет ли она для себя храм. Отказалась наотрез: я, мол, больше не богиня.
– Знаю. Она мне рассказала. Даже в лицах изобразила.
– Она тебе всё рассказывает? У вас хорошие отношения?
В голосе дяди Ларшу почудились странные нотки. Но он решил, что это ему показалось, и ответил весело:
– Ну да. И советуется со мной во всем. Недавно прибежала, бухнулась на колени и запричитала: «Вождь, не вели мне выходить замуж!» Оказывается, у них на островах судьбой девушек-сирот распоряжается вождь. А ей какой-то козел намекнул на женитьбу. С ума спятил, она же совсем ребенок! Узнаю, кто это был, обломаю все рога с копытами!
– Вот как... – задумчиво протянул Ульфанш. – Что ж, во-первых, она выглядит ребенком, но сколько ей лет – мы не знаем...
– Спрашивать запрещено великими запретами! – всё еще весело уточнил Ларш.
– А как взрослеют богини Непролазных островов? Может, Июми старше нас?
Ларш озадаченно хмыкнул.
– Не знаю... Но сейчас-то она – не богиня! Умная девочка, легко всему учится, но все равно – ребенок!
– Допустим. Во-вторых, этому... э-э... козлу ты ничего не обломаешь. Разве что на Поединке Чести.
– Ты знаешь, кто это был?
– Не знаю, но... Ларш, ты утонул в своих сыщицких делах и не знаешь, что творится в лучших домах Аршмира.
– И что там творится?
– Не знаю, кто пустил в свет эту идею, но... Кстати, Ларш, ты сам-то не думал о женитьбе? Не сейчас, а через два-три года. Июми бы подросла...
– Дядя, давай оставим шуточки, а?
– Шуточки? Много по Аршмиру ходит богинь? Да, она потеряла силу, но кровь-то осталась прежней! Мы оба – Дети Клана. Мы знаем, что такое наследственность. У нас нет Дара, но он струится в крови и может проснуться в детях и внуках. Это священно! Почему мы редко берем в жены Дочерей Рода? Это разбавляет нашу драгоценную кровь. А тут – богиня! Настоящая! Весь город видел, как она победила дракона! Сейчас по всему Аршмиру, по всем Кланам отцы говорят сыновьям то же,
– Но, дядя...
– Не перебивай меня! Июми скоро станет самой желанной невестой в Аршмире, причем только для Кланов. Дети Рода к ней свататься не станут, для них от чародейства одни неприятности. А Кланы... Твой козел просто поторопился. Напугал девочку. Ему бы почаще с ней встречаться, разговаривать, чтоб она к нему привыкла. А у кого для этого больше всего возможностей? У тебя. Ты с ней в одном десятке.
Ларш хотел огрызнуться, но внезапно мелькнувшая мысль заставила его промолчать. Он встал и взволнованно прошелся по комнате:
– Вот оно что... А я-то думал... Это же всё объясняет!
– Что объясняет?
– Ко мне на днях подошли четверо знакомых Сыновей Кланов... то есть не вчетвером подошли, порознь. И все четверо просили, чтобы я взял их в свой десяток. Рядовыми «лисами», дядя! Я-то думал, это розыгрыш. Сговорились надо мною подшутить. Но для этой забавы они неплохо подготовились. Сыпали словечками из «воровского щебета». Зиннибран заявил, например, что его бывший слуга собирается открыть трактир, так что у него, считай, есть уже одна «птичка».
– Кто-кто?
– Осведомитель... Зиннибран мне приятель, так я его по-дружески прижал: мол, откуда такие познания? Он говорит: от Мирвика. Если помнишь, это парнишка из театра, он раньше был вором...
– Да помню я твоего Мирвика!
– Вот я к нему и бросился: что, мол, за дела творятся? Оказалось, этот прохвост неплохо зарабатывает: составил словарик «щебета» и продает копии. Семерым уже продал! Семерым, дядя! Значит, ко мне еще трое явятся!
– Да, твой десяток стал модной темой разговоров. Думаю, дело тут не только в Июми. Философы называют это переоценкой ценностей. Ты стал знаменит, получил королевскую награду. Служить у тебя стало престижно.
– Престижно, вот как? – кровожадно оскалился Ларш. – Ладно! Пусть приходят! Все семеро! Я им такие испытания устрою! С «лисами» посоветуюсь, такое придумаем – «золотым мальчикам» мало не покажется! Сейчас, навскидку, мне придумалась только слежка из навозной кучи за каким-нибудь крестьянским двором или ночная погоня за преступником... найму кого-нибудь быстроногого...
– А тебе приходилось так следить... из навозной кучи? – с интересом спросил Хранитель.
– Мне – нет. А вот им придется! Я им покажу Июми! Я им такую женитьбу устрою – забудут, откуда у них женилка растет!
– У тебя не только Июми, – задумчиво протянул Хранитель. – У тебя еще и Авита.
Ларш оборвал свой гневный монолог, почувствовав себя лошадью, которую осадили на полном скаку:
– Авита здесь при чем?
– При том же. Разговаривал я с одним почтенным старцем, у него два взрослых внука. Старец мне сказал: кого мы представляем себе при словах «Ночная Колдунья»? Девку из Отребья, которая бродит от деревни к деревне, и отовсюду ее гоняют, чтоб порчу не навела... А тут – Дочь Рода, воспитанная девушка с бесспорным и весьма полезным Даром. Чем, говорит, не жена для любого из моих внуков? Что сама себе на жизнь зарабатывает – это, конечно, минус, но ведь после свадьбы это прекратится...