Гром
Шрифт:
Ночь была тиха. Мужчина на противоположной стороне улицы выгуливал таксу.
– Собачья жизнь! – прошептал Джон.
– Черт! – Гласс посмотрел на свои часы. – Если я не доберусь до Лэнгли и не предприму соответствующих мер, чтобы прикрыть тебя…
– Кто был тот «пиджак», которого вы купили в полицейском участке?
– Он помощник прокурора Соединенных Штатов в Северной Вирджинии, – сказал Гласс. – Очень честолюбив. Очень заинтересован в сотрудничестве. Я и раньше пользовался его услугами. Он проследит, чтобы капитан извлек всю информацию, связанную
– Оно закончится, когда мы пригвоздим тех, кто убил Фрэнка! Когда узнаем, за чем он охотился! А до тех пор…
– Как ты верно заметил, ты всего лишь агент. Я для тебя старший офицер. И ты в моей тетиве.
– Тогда натяните ее, – спокойно сказал Джон. Его взгляд был ясным.
Мимо них со свистом проносились машины, запоздалые покупатели ехали в магазины; изнуренные родители спешили домой к своим детям.
– Вы пришли ко мне, – сказал Джон.
– Ты и без меня влез бы во все это.
Они сидели на скамейке автобусной остановки холодной ночью, как два школьника, почему-то оказавшихся вдали от дома в столь поздний час. Истина сидела между ними на этой скамейке.
– Мы на одной стороне, – вздохнул Гласс. – Должны быть на одной.
Он еще раз посмотрел на часы.
– Как Филип Дэвид узнал о твоем визите?
– Над дверью была закреплена пластиковая коробочка с датчиком. Микропередатчик, извлеченный из наших запасов, или Пентагона, или ФБР, или…
– Или просто купленный, – подсказал Гласс.
– Дверь открывается, датчик срабатывает, передается сигнал. Я полагаю, он пользовался этим домом как тайником для передачи сообщений. По всей вероятности, он сунул агенту по продаже недвижимости несколько баксов. В хорошие дни вряд ли кто позарится на этот дом. И все это время… Кто-либо, приходивший с письмом для него, открывал дверь, и при этом где-нибудь неподалеку, возможно, у него под подушкой, автоматически включался звонок. И в этот раз он, как всегда, отправился за сообщением, но перед тем, как войти, заглянул в окно, увидел меня, не отступил… Рискованная игра. Даже, можно сказать, безнадежная.
– Однако его тактика сработала, а твоя потерпела неудачу.
– В этот раз да.
– Ты сможешь разыскать его?
– Или он сам разыщет меня. Я нужен ему.
– Это ты так думаешь. – Гласс в очередной раз посмотрел на часы. Ругнулся.
– Давайте попробуем задержать его, – сказал Джон. – Прямо сегодня вечером.
– У тебя есть на примете кто-нибудь, кому мы могли бы довериться? – спросил Гласс. – После этого, после того, что произошло с Фрэнком, к кому в управлении мы могли бы обратиться?
– Можно обратиться ко всем сразу. Трубить во все трубы, звонить во все колокола. Даже если среди нас и оказалось несколько плохих парней, то число хороших гораздо больше…
– Мы запнемся об их самые лучшие намерения. И, к тому же, не забывай про царящую везде бюрократию. Про межведомственные барьеры. И рефлекторное нежелание рисковать своей задницей.
Джон промолчал.
– Что еще ты утаил от меня? – спросил Гласс.
– Ничего существенного.
– Я предпочел бы сам решать, что важно, а что нет.
– Решайте что хотите, я один на линии огня.
– Нет. На этой линии управление. Я на этой линии. И Фрэнк.
– И я.
– Да, и ты. Если Фрэнк был ликвидирован, тебя тоже должны убрать.
– Не смогут до тех пор, пока я готов к бою.
Гласс заметил:
– Осторожность, а не храбрость сохраняет агенту жизнь.
– Противник не станет наносить мне удар, пока не выяснит, чем я ему угрожаю и что раскопал Фрэнк.
– Тогда тебе следует держать врага в неведении.
– И вызвать огонь на себя, вынудив его раскрыться. Чтобы вы смогли взять его без лишнего шума. Ведь вы хотите именно этого?
– И этого тоже.
– А как насчет меня? – поинтересовался Джон.
– Выполняй свое дело без ошибок и аккуратно… Я постараюсь сохранить твою голову на плечах.
– Это вроде бы входит и в мои планы.
– Вроде бы?
Джон пожал плечами.
– Для меня, – сказал Гласс, – верность стоит на первом месте.
– Вы уже говорили, что вынуждены доверять мне.
– Ты не подчинился моему приказу и встретился с детективом Гринэ.
– Полагаю, это был удачный ход. Пока все шло хорошо.
– Пока. – Гласс ненадолго задумался. – Корн может вынудить оперативный отдел, или отдел генерального инспектора, или правовой отдел задержать тебя – однако на самом деле это будут силы Корна. Он может заставить Зелла надавить на тебя. Никому не поддавайся. В тот момент, когда ты скажешь что-нибудь, сделаешь что-нибудь, признаешься в чем-нибудь… мы потеряем контроль, и это будет конец.
– Я понимаю: сохранять контроль и сдерживать давление.
– Если Корн посадит тебя сегодня вечером в кутузку, молчи. Ничего не признавай, даже то, что ты был здесь. Не подведи меня, – сказал Гласс. – Не подведи Фрэнка.
Мимо их скамейки медленно проехала машина. Оба мужчины напряглись. За рулем сидела усталая мамаша. Она скользнула взглядом по скамейке, проехала мимо.
– Я не люблю подводить людей. – Голос Джона был ровным.
– Проявляй хитрость и упорство, – посоветовал Гласс. – Сосредоточься на поиске следов Фрэнка, всех его следов. Береги пленку и другие улики, которые сможешь раздобыть. Никому не доверяй, ни на кого не полагайся. Продолжай обычную работу представителя при сенате, постарайся не стать легкой добычей.