Гром
Шрифт:
– Ни один из моих шрамов не был столь драматичен, – сказала она. – Черт возьми. Шрамы на теле – это не самое страшное. Ну… ладно… – Она встала, взяла пакет с растаявшим льдом и выбросила в раковину.
Но в желтой кухне она чувствовала себя не в своей тарелке. Она вернулась в гостиную.
– Ты думаешь, что все знаешь про меня, – сказала она Джону, – но это не так.
– Возможно, ты и права.
Фонг бросила на него быстрый взгляд.
– Расскажи мне о себе, – сказал он, прежде чем успел подумать.
– Я не обязана это делать.
– Я
Она подняла руки, как будто хотела заставить замолчать невидимую толпу.
– Хватит!
– Ладно.
– Только больше не…
– Договорились.
– Мы заключили с тобой соглашение, – сказала она, – и покончим с этим.
– Согласен.
Она пристально посмотрела ему прямо в глаза:
– Как твоя голова? Все еще болит?
– С каждой минутой все лучше.
– Хорошо. Хорошо. – Она смахнула невидимые крошки с обеденного стола. – Хочешь поесть или… что-нибудь еще.
– Что-нибудь еще.
– Тогда нам следует решить, как действовать дальше.
Глава 32
Вторник. Утро. 9:09. Раскаты смеха и звук шагов эхом разносились под высокими сводами коридора, ведущего к кабинету сенатора Кена Хандельмана в Рассел-билдинг.
Двое мужчин в костюмах и дорого, но безвкусно одетая женщина, переговариваясь, направлялись к двери офиса.
Пузатый капитолийский полицейский пропустил это трио, даже не посмотрев в их сторону. Но сразу нахмурился, увидев побитую физиономию Джона Лэнга, шедшего следом за ними.
Джон задержался перед открытой дверью Хандельмана. Из приемной доносился женский голос:
– …И что мне теперь делать? И почему я? Я ничем этого не заслужила. Его глаза, постоянно шарящие по мне, вызывают лишь омерзение! Вообще у меня в последнее время ощущение, что он постоянно торчит здесь. Правда, он не пытался играть со мной в «случайные» столкновения, как тот парень из офиса сенатора Бечтэла, но, возможно, все еще впереди. Что у меня может быть общего с копом? Я не делала ничего, чтобы поощрять его, – продолжала девушка, когда Джон вошел.
За столом слева сидела девушка с ниспадающими на плечи волосами цвета светлого меда, которая еще год назад наверняка была капитаном болельщиков в колледже Аризоны. Ее золотистое платье должно было опустошить кредитную карточку ее матери настолько, что та не могла этого не заметить, и подходило скорее для администратора в Голливуде, чем для сенатской служащей. Платье эффектно подчеркивало тонкую талию белокурой секретарши. Ее кожа была безупречна, грим на лицо наложен идеально, помада на полных губах подобрана в тон лаку на ногтях, а вокруг глаз была насыпана пыль цвета заходящего солнца – глаз, которые «оценили» Джона, как только он вошел: возраст, костюм, пылающий синяк на лбу, его реакцию на нее и суровый изгиб его рта. Телефонный звонок.
– Крисси, я отвечу, – сказала девушка, сидевшая за столом справа от Джона. У нее были каштановые волосы,
Крисси улыбнулась Джону и прощебетала:
– Чем могу вам помочь?
Он узнал голос, который слышал, идя по коридору.
– Мне нужно встретиться с Эммой Норс.
– По-моему, Эмма еще не пришла, – ответила Крисси.
Вторая секретарша кивнула головой, подтверждая ее слова.
– Она ничего не оставляла для меня? Мое имя Джон Лэнг.
Крисси потянулась к куче конвертов на полке. Ее платье натянулось на полной груди. Джону вспомнилась одноклассница, которая никогда не отвечала на его смелые телефонные звонки.
– Мне очень жаль. – Крисси улыбнулась, демонстрируя два ряда идеально ровных зубов. – Ничего нет.
– Могу я оставить ей записку?
– Конечно.
На обороте розового листка для регистрации телефонных сообщений он написал:
«Эмма, заглянул узнать, закончила ли ты то дельце, которое обещала сделать для меня. Пожалуйста, позвони, как только сможешь.
Джон».
Нет… недостаточно. Он нахмурился и чертыхнулся.
– Простите? – сказала Крисси.
Джон нацарапал строчки своего послания слишком близко друг к другу, поэтому пришлось дописать ниже подписи.
«Как твои дела?»
Он знал, что этого недостаточно. Но что еще он мог ей сказать?
– Я прослежу, чтобы она получила это сразу, как только придет, – сказала Крисси, взяв у Джона записку.
Когда он вышел, секретарша с каштановыми волосами повесила трубку и закончила разговор с Крисси, сказав:
– Я тебя прекрасно понимаю, конечно, ты права.
Джимми, полицейский, дежурящий у дверей сенатского комитета по делам разведки, смотрел в сторону, пока Джон расписывался в журнале.
Когда Джон вошел внутрь, секретарь комитета мельком взглянула на него и поспешно отвернулась, уткнувшись в редактируемое письмо на мерцающем экране компьютера.
«Не хочет смущать меня вопросами про синяк на лбу», – подумал Джон. Благодаря льду и аспирину багровое пятно уменьшилось до размера серебряного доллара, но все равно производило впечатление. «Почти как родимое пятно», – подумал Джон, тронутый чуткостью секретарши. Ему совсем не хотелось опять ей лгать.
Из своего кабинета появился управляющий штатом. Он увидел Джона и тоже отвел взгляд.
Джон нахмурился: даже не кивнул.
Синие жалюзи в аквариуме были закрыты.
В голубоватом сумраке сидел долговязый «стрелок» в костюме и галстуке, его черные, похожие на крылья, ботинки покоились на столе Джона.
Дверь закрылась за спиной у Джона.
– Ваши ботинки испортят полировку, – заметил Джон.
– Не возражаешь, что я заглянул? – спросил начальник отдела безопасности Корн.