Громова дубрава

Богатикова Ольга Юрьевна

Спустя пару секунд мы уже неторопливо шли по мостовой.

— Чем ты занимаешься, Даурен?

— Гуляю по городу с очаровательной девушкой.

— Очень смешно. Я имею в виду не сейчас, а вообще. Я вот работаю в трактире. А ты?

— А я нигде не работаю. По крайней мере, сейчас.

— Ну да. У тебя с финансами и так все нормально.

— Дело не в этом. Я — наемник, Мира, а потому перебиваюсь случайными заработками. Охраняю колдунов и сиятельных вельмож. Обеспечиваю безопасность караванов и торговых кораблей. Сопровождаю

археологические экспедиции.

— В одиночку?

— Не совсем, — улыбнулся мой спутник. — У меня есть сильный и надежный друг.

О! Он, наверное, имеет в виду дракона — свою вторую ипостась. Что ж, с таким другом действительно море по колено.

— То есть, ты все время находишься в разъездах?

— Да.

— И как на это смотрит твоя семья?

— Никак не смотрит. У меня нет семьи, я сирота.

— О… Извини.

— За что? Мои родители умерли очень давно, я их даже не помню. Меня вырастил одинокий беззубый старик — большой умник и страшный зануда. Он говорил, что я — его крестник. Врал, наверное. Я сбежал от него, когда мне исполнилось семнадцать лет.

— Почему?

— У него были на меня планы, которые я посчитал неприемлемыми.

— Что за планы?

— Глупые и совершенно неинтересные. Не будем о них, ладно? С тех пор прошло так много лет, что об этом и вспоминать-то смешно. Расскажи лучше о себе. Например, как поживают твои родители.

— У меня тоже нет родителей. И они тоже умерли очень давно.

— Вот как.

— Да. Меня воспитывали тетя и дядя. Они говорили, что когда-то наша семья была обеспеченной, если не сказать богатой. Но потом что-то произошло, и ни богатства, ни самой семьи не осталось.

— Поэтому ты работаешь в трактире?

— Конечно, жить-то на что-то надо. Но я не собираюсь трудиться там вечно. Грязная посуда и тяжелые подносы — это все-таки не мое.

— Согласен, — кивнул Даурен. — Такие девушки, как ты, должны сидеть в теплых красивых комнатах, вышивать на пяльцах и выращивать розы.

— Фу, как банально. Я похожа на домоседку? Нет, Даурен, я хочу путешествовать, хочу увидеть мир. Мне нужны приключения, может быть, даже риск и опасность. А пяльцы и розы — это ужасно скучно.

Сероглазый тихо фыркнул и ничего не сказал.

Старый парк находился на окраине города, и мы с Дауреном добрались до него лишь после полудня. По пути успели полюбоваться местными памятниками, красотами, открывающимися с городского вала, и даже пообедать в небольшом трактире, очень похожем на вотчину хозяина Маскерса.

Дракон, как и обещал, вел себя прилично. Рук не распускал, пошлостей не говорил и даже угостил жареным цыпленком с картофельным салатом. Однако смотрел на меня таким жарким пристальным взглядом, что я начала беспокоиться, не выросли ли у меня рога или жабры.

В парке было тихо и безлюдно. Мы неторопливо бродили по его широким аллеям, шутили и смеялись. В какой-то момент я поймала себя на мысли,

что в компании сероглазого мне настолько хорошо и спокойно, что расставаться с ним будет очень жаль.

— Даурен, можешь показать свою цепочку?

— Могу.

Он опустился на деревянную скамейку, расположенную неподалеку от старой башни, вынул из-за воротника куртки платиновую нить. Я села рядом и с интересом на нее уставилась.

— Какая красивая! Никогда не видела такую тонкую работу. Ее узор похож на орнаментную вышивку. Дай посмотреть поближе.

— Извини, малышка, — Даурен спрятал украшение обратно. — Я бы дал ее тебе или даже подарил, но снимать цепочку с шеи мне нельзя.

— Почему?

— Это оберег от бед и несчастий.

Я хихикнула.

— Напрасно смеешься. В жизни бывает всякое, а в моей — тем более.

— О, не сомневаюсь. Но, знаешь, ты не похож на человека, который боится неприятностей.

— Я их и не боюсь. Но ведь лучше избежать проблемы, чем потом ее решать.

Я хихикнула снова.

— Скромничаешь, Даурен. Уж тебе-то решить проблему — раз плюнуть. Огнем.

— Что ты имеешь в виду?

— Как что? Ты же дракон, а значит, — огнедышащий.

Лицо мужчины окаменело.

— Откуда ты это знаешь, Мира? — жестко спросил он.

— Что ты оборотень? А разве это знают не все? У тебя же глаза с вытянутыми зрачками, а это главный отличительный признак дракона от человека.

Взгляд Даурена стал ледяным.

— Дело в том, Мира, — медленно сказал он, — что простым людям эта особенность не видна. На меня наложены мощные маскирующие чары, которые скрывают любой намек на вторую ипостась. А потому мне очень интересно, как рядовая разносчица сумела заметить то, что может увидеть не всякий чародей?

Ой-ёй.

Я осторожно отодвинулась от него другой край скамейки.

— Быть может, ты вовсе не разносчица, Мира? Или не человек? Кто ты такая?

— Я-то человек, — стараясь говорить уверенно, ответила ему. — Наверное, твои чары ослабли, Даурен. Попроси своего приятеля их обновить. Если я увидела в тебе дракона, значит, его мог увидеть кто-нибудь еще.

— Не пытайся заговорить мне зубы, — прошипел оборотень. — Ты магичка, верно? Отвечай, Мира! Кто ты и что тебе нужно?

— Даурен, не сходи с ума, — возмутилась я, отодвигаясь еще дальше. — Ты говоришь глупости.

— Ах, глупости! Хорошо. В таком случае мы с тобой прямо сейчас пойдем к моему приятелю. Он сильный волшебник, пусть проверит и мои чары, и твою сущность.

— Я никуда с тобой не пойду. Ты безумен!

— Еще как пойдешь, малышка.

Он резко подался вперед и схватил меня за руку. Я оттолкнула его от себя и, что было сил, припустила прочь. Даурен вскочил со скамейки и кинулся следом.

Если дракон надеялся поймать меня в два счета, то он сильно ошибался — бегала я очень быстро.