Громовое колесо
Шрифт:
Купцы вытаращились на меня, будто на привидение. А я вздрогнула снова, потому что они не только меня поняли, но и я вдруг осознала, что слова-то вырвались у меня на их языке. Ой, мамочки… Что ж со мной творится-то, я же кроме английского и не знаю ничего, а тут фиг-арабский какой-то. Мне отчетливо захотелось подойти к стене ближайшего дома и постучаться об нее головой.
– Так, люд торговый, – выступил вперед Стоян, пользуясь заминкой в яростном споре. – Нечего народ криками смущать и драку затевать. Не поделили чего, вперед к посаднику, он вас рассудит.
Похоже, купцы
– А что, Ольга, ты языки многие знаешь? – полюбопытствовал Леший. – Нам бы толмач толковый пригодился.
– Не поверите, – развела руками я. – Но никакими языками я не владею. Не владела… Сама не пойму…
– Ну так ты из сказаний, значит, пришла, – рассмеялся Стоян. Я поняла, что по службе дружинным приходится сталкиваться со столькими странностями, что их уже ничем не удивишь. – В новоградской земле издревле бают, что раз в сто лет вещий толмач рождается, способный грядущее на Ведовском камне переписать. Так он на всех языках лопотать умеет.
– Погиб твой толмач лет так пятнадцать назад, – отмахнулся от побратима Леший. – Волхвы сказывали, убили его еще в детстве. А до нового толмача еще столько лет. Мы уж точно его не дождемся.
– Слишком много разного люда за ним охотится, – тихо заметил Сокол. – Незавидная участь. Мало кто из толмачей отрочество пережил.
Я мысленно посчитала столетия, но они не сходились. Если толмач родился около 845 года, то отсчитывая по сто лет, я им не могла никак оказаться… Если верить Соколу, то и славно! Боги, и о чем я только думаю!
– Ну, вот и пришли. Воевода нынче у князя в тереме гостит.
И я опять чуть не врезалась носом в спину Лешему. Тьфу ты! Витаю в облаках, а сама застряла в глубине эпох, и когда меня хватятся на развалинах крепости, моего праха уже и на земле-то не останется.
Княжеский терем имел три этажа, резное крыльцо и ярко разукрашенные коньки на крыше. А так дом как дом, только большой.
Дружинные сразу предупредили охрану, и Олег в горницу вышел нас встретить сам. Без шлема воевода казался старше и степеннее. Хотя ему никак не могло быть сейчас больше двадцати пяти лет. В лесу в пылу схватки его глаза разгорелись, а сейчас серьезно и внимательно оглядывали меня, пока Стоян, как старший, рассказывал ему о произошедшем. Мне подумалось, что не зря Олега в будущем назовут Вещим, взгляд у него был цепкий и мудрый. Такому воеводе хотелось служить.
– А что за всадника ты видела в поле? – в конце рассказа спросил меня Олег, подвластным только ему чутьем сразу выделив главное.
– Высокий. В темно-голубом плаще с серебряными узорами, – я задумалась. – С короткой черной бородкой и таким носом, характерным. И еще конь у него серый в яблоках....
– Вадим? – дружинные озабоченно переглянулись.
– Похож, – Олег устало потер переносицу. Он прочитал грамоты и выслушал историю Ольги, но такой расклад был очень плох. Необычайно.
Воевода прошелся по горнице, задумчиво поглядел в окно, на стену. Его мысли витали где-то далеко.
– Князь мне не поверит, – наконец заключил воевода и посмотрел на нас. – Грамоты грамотами, а Вадим ему брат.
– Но ведь Вадим всегда хотел убить Рюрика! – вырвалось у меня.
– Почем знаешь? – хмуро спросил воевода.
– Знаю, – чуть принасупилась я. Не объяснишь же, что об этом в двадцатом веке во всех учебниках по истории написано.
– Я Вадиму тоже не верю, – вздохнул Олег. – Честолюбив он без меры, все под себя гребет. Но для княжьего суда того будет мало. А вот ежели ты сумеешь его опознать, то Рарог нам может и поверить.
– Князя защитить надобно, – подал голос Сокол.
– Защитим, – кивнул воевода. – Но нынче Рарог в отъезде. И мы его не увидим, и Вадим до него не доберется, ему Новоград бросать не с руки. А вот вскорости князь вернется в Ладогу, дней через десять, ежели прикинуть, и в Новоград направится. Вот там-то Вадиму на него проще простого будет напасть. И красться по лесам за князем не надо.
Десять дней, а может, и больше! Я резко побледнела. Да за такой срок те молодцы с улицы или викинги Вадима меня уж точно разыщут. И тогда кирдык моей шее. Им свидетель не нужен.
Олег глянул на мою перекосившуюся физиономию.
– Так, братья, – серьезно произнес он. – Вам дело важное. Ольгу живой и невредимой сохранить, чтобы наши враги до нее не добрались.
– Сделаем, – спокойно кивнул Леший.
– Родные есть у тебя, девица?
– Нет никого, – я опустила глаза. Олегу хотелось сказать всю правду, но понял бы он? Вряд ли… А еще я вдруг испугалась, что он начнет расспрашивать меня дальше, и что же я отвечу… Но воевода отчего-то спрашивать не стал.
– Дружинные мои тебе родными станут, – приговорил он. – За ними будешь, как за стеной каменной. Сокол, твои родичи, вроде, под самым Новоградом живут?
Лучник кивнул, сразу уловив мысль Олега:
– Да, воевода, селение в лесу недалече от стены крепостной стоит, на десяток дворов за бревенчатым частоколом. Там моя сестра хозяйство держит. Присмотром Ольгу не обделят.
Воевода усмехнулся понятливости своего воина.
– Добрыню я пока на другое задание отправил. А вам троим с девицей надлежит сегодня же в путь отправляться. Обозов много нынче в Новоград идет, – произнес он и вдруг протянул мне боевой нож длиной с локоть в узорчатых кожаных ножнах. – Носи, девка, тебе пригодится.
– Какой красивый! – восхитилась я. – Только прости, воевода, но владеть ножами меня никто не учил. И убивать я не умею.
– Дружинные обучат, – воевода улыбнулся и махнул рукой. – Всё, идите. Вам еще обоз попутный найти надобно. А я как с князем в Новоград приеду, сразу дам знать. И Стоян! Накормите девку, у нее глаза от голода блестят уже.
Мы с дружинными вышли наружу. Солнце полыхало где-то в зените. Хотелось выпить холодной воды, плотно перекусить и спать до следующего утра. Именно в подобном порядке.