Громовое колесо

Борнякова Мария

Стоян заметно нахмурился.

– Что, непростой был разговор? – угадала я.

– Что князь своему внуку молвил, никому не ведомо, – покрутил ус воин. – Только вылетел от Гостомысла Вадим, будто его кипятком обварили, а тем же вечером вдруг смиренно принял волю деда. Да ужо не поверил ему никто. А князь с тех пор затосковал, все дни считал, а до чего, никому не поведал. После позвал к себе младшую дочь Милораду и долго с нею вдвоем сидел. Вскоре не стало нашего князя. Этой зимой все и случилось.

– А что

же Милорада?

– Милорада вскоре за Гостомыслом умерла. Поговаривали, что отравили ее. Тогда много народу странной смертью в Ирий уходили. Мыслится мне, и Вадим мог к тому руку приложить. У Гостомысла тайна была, а Вадим ее знал, похоже. И убирал всех, кто мог ему помешать. Хотя то все домыслы, не более.

– А дети Милорады?

– Так у нее одна дочь и была, да и та в детстве еще в небесный Ирий переселилась. Так вот и выходит, что Рарог с братьями и Вадим после них – единственные законные князья на Руси, коли не будет у Рарога наследника.

– Ну, наследник-то будет, – усмехнулась я. – Уж я знаю точно.

– Да ваш Рарог – захватчик тупоголовый! – внезапно услышала я сзади. – Помрет без наследников, и не жалко.

Я резко обернулась – за нами шли трое франков и недобро скалились. Произнес последнюю фразу на чужом для славян языке один из них, думая, что никто не поймет. Незадача, братан! Способность понимать лично твой говор у меня пока не пропала.

– Никто не смеет оскорблять нашего князя! – я развернулась к франкам и скрестила руки на груди. Интересно, мелькнула в голове шальная мысль, а с каких это пор Рюрик сделался и моим князем? И была бы я такой смелой, если бы по бокам не шли дружинные? Их оружие лежало рядом на телеге, аккуратное прикрытое мешковиной, но мне отчего-то думалось, что они и без него прекрасно управятся.

– Гляди-ка, Свен, девка словенская бает по-нашему! – поразился франк.

– Неужто и по-моему поймет? – проворчал его приятель. Язык явно был другой, но – ха! – для меня они звучали одинаково.

– Поймет, – важно кивнула я, стараясь не делать резких движений, потому что увидела, как напряглись дружинные, не понимавшие ни слова, но уловившие угрозу. Я запоздало сообразила, что драку в обозе устраивать не следовало.

– Что стряслось, дочка? – внешне совершенно спокойно спросил Стоян, мрачно оглядывая франков.

Краем глаза я увидела подходящего купца – хозяина обоза. Вот уж у кого чутье на неприятности!

– Эти люди невежливо отзывались о нашем князе, – как можно миролюбивее пояснила я и даже старательно покраснела. – Мне это не понравилось. Прости, Стоян, я вспылила.

Вообще-то мое смущение выглядело вполне сносным. Только вот я глянула на Сокола и успела заметить, как он ухмыльнулся – уж он-то видел меня насквозь. Тем не менее, лучник не вмешивался и по обычаю молча и внимательно оглядывал потенциальных врагов.

Купец размышлял

недолго. Я практически слышала, как с завидной скоростью вращаются в его голове шестеренки мыслей.

– Свен, Ольфид, Беорник! – он мотнул головой, и франки понятливо и хмуро поплелись вперед, не взглянув на нас.

– Прощения просим, – важно поклонился купец уже Лешему, ибо тот ему платил за дорогу. – Князя мы чтим, а охране своей я то еще раз втолкую. А что, сестра ваша многим языкам ли обучена?

Я хотела сама ему ответить, но Стоян молча и крепко взял меня за плечо. Я тихо охнула и опустила глаза.

– Да много ли девка знать может? – беззаботно вскинул глаза дружинный с самым невинным выражением на ястребином лице. – Так, пару слов тут, пару там.

– Добро, – довольно усмехнулся купец, направившись на свое место в центре обоза к ожидающим его франкам. Мне он не нравился своей козлиной бородкой и бегающими глазками.

Проблема казалась решенной, но дружинные отчего-то не улыбались. Кажется, я только что совершила что-то нехорошее.

– Ну? – я хмуро глянула на Стояна. – Давайте уже, что ли, по шапке. Долго ждать?

– Дочка, – проникновенно начал дружинный. – У нас тут не все люди хорошие, как Твердята. Он купец хоть, но человек благородный и совестливый, а этого прыща мы только день знаем. Что у него на уме, не поймешь.

– Али ты мыслишь, что толковых толмачей у нас в княжестве полно, что б на всех хватило? А ну как он решит, что ты ему подходишь? – поддержал побратима Леший.

– Ну, решит, – я никак не могла понять, в чем тут опасность. – И что же?

– Поручит своим остолопам тебя выкрасть, – буднично перечислил Леший. – Продаст на рынке да сам же и купит. И никто тебя уже не выручит из холопов.

У меня по спине пробежала волна холода.

– Веселенькое у вас тут времечко, – буркнула я. – Ладно, я буду осторожнее впредь, обещаю.

– А мы понадеемся, что купцу нынче толмач не нужен, – словно сам себе произнес Леший. – Хотя мыслится мне, это не так…

Опытный в общении с людьми дружинный оказался прав.

Днем от обоза отделился всадник и ускакал галопом куда-то вперед, то купец отправил гонца предупредить ближайшее поселение о возможности торга. Позже выяснилось, что не только их….

Поздней ночью, когда как следует стемнело, мы остановились на краю леса, чтобы рано поутру въехать в Уткину заводь, то самое селение, где купец хотел торговать по дороге в Новоград. Жилые дворы располагались недалеко, мы даже иногда слышали лай собак. Но на ночь глядя купец не хотел никого беспокоить, да и товар в темноте не разглядишь.

– Хей, Ольга! – позвала меня одна из девок, прислуживающая хозяину обоза, веселая хохотушка Ждана. Мы свели с ней короткое знакомство в пути, и она мне нравилась. – Я к ручью за водой. Пойдем?