Громриловые кружки
Шрифт:
Гномы не могли поверить своим глазам.
Неужели это те самые Изменники, о которых говорил Лианэль? Неужели они называют их так потому, что предали народ азраев? Когда Лианэль рассказал об этих существах, Бьёри был склонен представить что угодно, но точно не такую мощь и величие. Как вообще что-то подобное может стать союзником младших рас?
— Мы все покойники, — хохотнул Бьёри и покосился на Багмана. — Возможно, моя идея уже не кажется тебе столь безумной?
Рихард замер на месте и почти перестал дышать. Он был в отчаянии. Необходимо
По словам Лианэля Сферы сокрыты в Лощине Смерти. Если древние действительно способны обрести великую силу и уничтожить Караз-а-Карак, у союзников нет шансов остановить ритуал, пока духов защищают орды зеленокожих.
Следопыты и рейнджеры взирали на огромное войско с тревогой. Некоторые, правда, попытались улыбнуться; они храбрились, надеясь, наверное, что у предводителей найдётся план.
Взгляд светлых глаз Рихарда метнулся к капитану Следопытов.
— Сколько у нас есть времени, прежде чем твои «предатели» сделают свои грязные дела?
Лианэль принялся что-то быстро обдумывать.
— Два дня. Возможно меньше.
Багман коснулся эфеса кинжала и протёр усталые глаза. Он проделал долгий путь, чтобы достичь Драконьего Водопада. И даже огромное войско не заставит рейнджера повернуть назад.
«Мне нужна твоя помощь, отец…»
— В таком случае, нам потребуется больше чем мы имеем.
***
Он шел через лес, ощущая на себе легкое прикосновение ветра. Солнечные лучи ласкали кору теплом, а мягкая зелёная трава принимала тяжёлую поступь без какого-либо вреда — ведь он древний и дух Священного леса.
Всего-то две тысячи лет назад Травянистые поляны служили для Совета ветвей местом встречи. Самые могущественные и мирные духи собирались здесь даже в самые тёмные времена, чтобы каждое решение принималось в спокойствии и гармонии с самим лесом.
Теперь все безвозвратно изменилось.
Он остался совсем один, однако не сейчас...
— Твой поступок мне не ясен, — произнес могущественный голос. Одно только присутствие древнейшего заставляет воздух дрожать от переизбытка энергии. — Совет недоволен твоим своеволием.
Тралан обвёл взглядом излюбленное место, словно в последний раз, и обернулся, чтобы встретиться с испепеляющим взглядом самого Дуртху. Древний не выпускал меч Дайта из рук — этот клинок, как и сам Дурту, пропитан тысячелетиями горечи и ярости, ожидающих своего выхода.
Даже мысль сразиться с древнейшим, не более чем глупое ребячество. Но Тралану никогда не пришло бы на ум что-то подобное.
— Теперь не ясен, — вздохнул Тралан. — Но каких-то тысячу лет назад ты согласился бы с моим решением.
На мгновение все тело Дуртху напряглось и затрещало. Так происходит с людьми, когда неконтролируемых гнев или одержимость берут над телом верх.
Тралан знал, что в любой
Однако… не сегодня...
— Справедливо, — наконец-то сказал Дуртху нарушив напряженное молчание.
Он развернулся и пошел прочь, однако на миг задержался.
— Корни мира говорят: они слишком молоды и слабы.
Тралан в ответ лишь пожал могучими плечами:
— Даже маленькая мышь имеет право на ярость...
Моррслиб полна
Когда собаки Пустошей лают на Моррслиб, Мёртвая луна лает в ответ— Кислевитская поговорка
Этим вечером поднялась большая из двух лун, и теперь она, омерзительная, бледно-зелёная, висела посреди чёрного, беззвездного неба. Внизу, облитые нечистивым сиянием, тянулись ввысь пики Краесветных гор. При свете дня величественные скалы отблескивали на солнце белизной снега и изобилием руды, но под проклятой Моррслиб они походили лишь на высоких надменных призраков.
Рихард шагал по козьей тропе на окраине тракта Жуфбара, Бьёри, чуть отстав, следовал за ним. Вместе они прошли через мрак к ветхой сторожевой башне. Выступающая из скал у подножья высокого пика, она имела угрожающий вид. Черепа без челюстей наблюдали с каждой из восьми стен, а гигантский металлический скелет, который образовывал её зубцы, бесстрастно взирал вниз на приближающихся гномов.
Дух чего-то мерзкого висел в воздухе, гадкое послевкусие после каждого вдоха, обещавшее грядущее зло.
Здесь бледное сияние Моррслиб казалось ещё ярче. Бьёри окинул мрачным взглядом легкую дымку, которая окутывала усыпанную могилами пустошь вокруг башни. Закрытые ставнями окна были выбиты, и вскрытые могилы вокруг зияли в ночное небо. В округе даже не было снега и все эти странности заставили гнома сжать рукоять молота покрепче.
Когда путники подошли на расстояние броска камня, молодой гном испытал сильное желание убежать, чтобы неестественный свет Моррслиб не касался его кожи. На мгновение он даже подумал об отмене всего похода и о возвращении назад в безопасность крепости. Он с лёгкостью поборол это чувство, но оно всё равно беспокоило его.
— Почувствовал это, не так ли? — спросил Рихард, на его лице заиграла невесёлая улыбка.
— Тут только мёртвый ничего не почувствует. Что это за место?
— А… — произнес Рихард. — Ну… Как тебе известно, во времена Вампирских войн мы сражались плечом к плечу с Империей. Это подобие башни конечно же сделали людишки… Когда-то здесь разразилась одна из кровавых битв, а башня осталась лишь как воспоминание о былом союзе.
Как и многие другие Багман не очень-то хотел вспоминать этот мрачный период истории. Вампиры Сильвании грозились навсегда накрыть Старый свет саваном тьмы. И если бы не стойкость и самопожертвование тысяч почивших героев, так бы и случилось.