GROND – II: Вся Королевская Рать
Шрифт:
Ольга целует алое знамя Большевика – свершилось, она приведена к присяге первым днем четырнадцатого года своей жизни. Рано утром по Московскому времени она, Настя, и оба брата Кузнецовы – все младшие большевики приведены к присяге. До того момента, даже побывав на весьма неслабой войне, по документам они проходили как гражданский персонал, и вот теперь с гражданским недоразумением официально покончено, и в списочный состав Вспомогательного Флота входят четыре новых младших офицера.
Пожалуй, именно Ольгу данное обстоятельство радует больше всех. Во-первых, призыв на военную службу уровнял ее в звании с Кузнецами, она, наконец-то, перестала быть самой младшей по рангу на крейсере. Во-вторых, официальное зачисление на военную
– Ну что ж, товарищи, поздравляю с зачислением на флот. Этот счастливый момент бывает только раз в жизни, и вы его только что прожили. За вас, молодежь!
Старшие офицеры разом салютуют фляжками, тем самым завершив ритуал.
– Разрешите вопрос, товарищ капитан?
– Конечно, Анастасия, разрешаю.
– Думаю, что задам свой вопрос от лица всех – в чем будет заключаться служба нашего экипажа в составе Вспомогательного Флота? Нас призвали из-за Гронда, очевидно, но какие конкретно задания нас ждут?
Ольга переглянулась с оператором радар, а затем снова переводит взгляд на Климова. Настя права, этот вопрос она постоянно задает сама себя в последнее время – вот их призвали, и что дальше? Войны с утра, кажется, не объявляли.
– В двух словах, – Климов затягивается очередным беломором. – Передислокация.
Большевики спокойно принимают неожиданный ответ, не показав особого удивления.
– Вы правы, если думаете, что четкого задания у нас нет, равно как и плана действия. Нет его не только у нас, плана сейчас нет ни у кого вообще, и наше флотское начальство лихорадочно пытается выработать определенную стратегию, которая определит, кому что хватать и куда бежать. Не имея четкого плана, они готовятся, именно готовятся, произвести частичную передислокацию определенных промышленных мощностей с Земли на близлежащие территории. Когда и если соответствующие распоряжения будут отданы, то на первых порах передислокацией займутся вспомогательные корабли, то есть мы с вами. Пока же нам предстоит определенная подготовка, Большевик на некоторое время станет флагманским кораблем.
– Флагманским кораблем? – Старший механик вопросительно тянет руку. – Это над каким таким соединением мы станем флагманом?
– Соединения, которое перейдет под наше командование, в данный момент не существует, нам его еще предстоит создать. Сами сделаем, сами и будет потом командовать. Корабли ждут нас вот здесь.
Яркий свет уступает место полумраку, в центре кают-компании появляется объемное изображение неизвестного объекта – огромное колесо из стальных тросов, с пристегнутыми к нему кораблями старых типов, ангарами и несколькими жилыми сферами.
– Резервная база вспомогательного флота Сахалин двадцать восемь.
– Святые угодники, ну почему же из всех Сахалинов нам дали именно двадцать восьмой. Я бы с большей охотой взял любой из предшествующих двадцати семи…, – бормочет Дед, протирая фирменные очки и подслеповато глядя на капитана.
– А что не так с двадцать восьмым? – Домчеев пододвигает голограмму к себе, внимательно разглядывая десятки списанных колымаг.
– Да проворовались они там все…
– Дед,
– А экипажи там найдутся?
– Обойдемся своими силами. Экипажей нет, где их сейчас найдешь в таком количестве, итак уже призвали всех, кого сумели найти и вручить повестку. Транспорты будут на автомате, с Большевиком в качестве командного пункта. Для простого взлета и посадки их старых мозгов должно хватить. Пребываем на двадцать восьмой, чиним столько колымаг, сколько сможем, затем выдвигаемся к Земле.
– Срок?
– Официально нам дали неделю, но с учетом особенностей объекта, я выпросил в штабе десять суток. И не ждите особой помощи от местных властей, там вообще сейчас только двое на вахте.
– Федор, ну положим, мы приведем в действие несколько тамошних посудин и пригоним их к Земле. – Капитан третьего ранга Петерс подкрепляет свои слова краткой полетной схемой. – Если начнется эта твоя передислокация, то, что именно мы будем забирать на орбиту и куда вести дальше?
– Тут Лена лучше объяснит.
– Спасибо. Если придет приказ, то забирать мы будем, скажем так, сельское хозяйство. Средства производства продовольствия, лекарств и других органических материалов. Постараемся вывезти как можно больше и как можно меньше при этом отсвечивая в эфир.
Да какой же там объем перевозок будет, растерянно думает Ольга, пытаясь представить, сколько всего придется забрать.
– Может быть, тогда термин «эвакуация» больше подойдет для данного мероприятия? – Токарев озвучивает очевидное.
– Я вполне согласна, товарищ, но вот из штаба пришла настоятельная рекомендация по возможности не использовать данное слово. Эвакуация подразумевает бегство, в лучшем случае отступление. А мы никуда не отступаем, и ни от кого не бежим, и Гронд тут совершенно не при чем. Мы именно что перевозим на орбиту часть мощностей по производству продуктов питания, плюс необходимое сырье. И, разумеется, все негласно, не вызывая паники.
Капдва Северов ставит неизбежный вопрос.
– Что, все уже так плохо?
– Хуже, чем вы думаете. Смотрите…
Голограммы сменяются фотографиями со спутников, навигационными картами, чертежами и, что самое главное, многочисленными рыночными сводками.
– Вот ЮжноТихоокеанский Пищевой Кластер, каким он был до рождения Гронда. Здесь производили девять целых и две десятых процента от всего мирового рынка продовольствия. А теперь вот что от него осталось после Гронда: из четырехсот тридцати пяти заводов и ферм удалось спасти двадцать два объекта. Полпроцента. Я думаю, что последствия все уже ощутили на своих кошельках.
Еще бы тут не ощутить, старшина с тоской вспоминает обо всех потерянных из-за Гронда деньгах. Вот уж действительно выбросила на ветер, точнее не скажешь. И притом она отлично понимает, что еще очень легко отделалась.
Одномоментная потеря девяти целых и двух десятых процента от мирового производства продовольствия стало настоящей катастрофой, по последствиям превзойдя многие войны. Мир и так долгие годы стоял на грани голода, а Гронд просто подошел сзади и слегка подтолкнул. Цены на продукты питания подскочили еще в ночь на двадцать девятое октября и с тех пор не собирались останавливаться, подрастая с каждым уничтоженным заводом. Уже следующим утром очень многие из тех, кто еще вчера мог позволить себе купить хоть немного еды, обнаружил, что сегодня они такой возможности лишились. Ценники лезли вверх еще неделю, а затем на значительных территориях провиант и вовсе исчез из магазинов, и купить его было невозможно ни за какие деньги, ибо нечего стало покупать. Скудные запасы к тому моменту уже исчерпаны, а новых производственных мощностей взамен уничтоженных взять было неоткуда.