Гросс
Шрифт:
– Так а мне почем знать? – пожал плечами техник. – У нас все бумаги выправлены.
– Сурово!
– Не то слово! Раньше-то попроще было, а как Зима начальником стал, гайки сразу подтянули.
– Кто?
– Как кто? – удивился такой непонятливости молодой человек. – Начальник новый над всеми рейдерами…
– Кому Зима, а кому и его превосходительство контр-адмирал Зимин!
– А вы что, кадровые?
– Мы, брат, секретные! И кому попало о нас знать не полагается.
– Так бы сразу и сказали, а то сразу за ухо… оно, чай, не казенное!
– Кабы ты, паршивец, грубить старому человеку не стал, я бы с тобой тоже по-людски
– Я вам что, маленький?!
– Чего ж ты хочешь?
– Табачку бы.
– Ладно, – сменил гнев на милость Вахрамеев и жестом фокусника извлек из-за пазухи серебряный портсигар с гравировкой «За ХХ лет безупречной сверхсрочной службы». – Угощайся!
– Дяденька, я две возьму! – заискивающе спросил парнишка и тут же спрятал вторую папиросу за ухо. – Благодарствую…
– Бери-бери, – усмехнулся Игнат. – Ну чего застыл?
– А вы, извиняюсь, спичками не богаты?
– Может, тебе еще и легкие напрокат?!
– Своими обойдусь.
– Ну-ну. Как тебя звать-то?
– Сёмкой.
– И чего же ты, раб божий Семен, такой зачуханный? Ты же еще молодой, орлом должен летать, а не каракатицей ползать!
– Работы много, – пожаловался новый знакомый, – нас ведь Зи… то есть его превосходительство господин адмирал Зимин, каждую ночь гоняет, только в путь. Ни сна, ни продыху. То разгрузки, то погрузки. Борта заправляй, проверки по регламенту, смазка… Тут не то что устанешь, тут не знаешь, как ноги не протянуть…
– Что, работать заставляют, – почти ласково, но с тайной насмешкой, протянул Вахрамеев. – Ты, паря, я смотрю, настоящей службы не знал. Тебя бы на флот, вот там ты бы понял, что такое наше матросское дело…
– Чур меня! Нет уж, я лучше в вольнонаемных останусь… Тут и платят больше, и строгостей таких нет.
– Так говоришь, работы много… – задумчиво, скорее сам себе, пробормотал Игнат.
– Агась. Говорю же. Каждую ночь налеты устраиваем! Сеем доброе, вечное, нужное…
– Хех. Это ты, паря, правильно сказал. Самураи – они такие, доброго слова не понимают. А огнем да святым чугунием – это завсегда доходчивее!
– Дяденька, а вас самого-то как звать?
– Ежели не в строю, можешь дядей Игнатом звать, племянничек. А на службе боцман Вахрамеев! Уразумел?
– Ага.
– Ну что за люди эти гражданские, – удрученно покачал головой старый служака. – Ни строем ходить, ни отвечать по уставу… тьфу, да и только!
Несмотря на далеко не лучшее состояние дорог и ночное время, гнал водитель посольского «Руссо-Балта» от души, как будто за ними была погоня. Ну, или на прифронтовой рокаде во время обстрела, когда нужно срочно покинуть опасный участок. Хотя, если подумать, Чунцин и впрямь находился в ближнем тылу, и до линии фронта отсюда было, что называется, рукой подать.
Ночная поездка изрядно взбодрила Марта, резко повысив уровень адреналина в крови и слой пыли на одежде. Так что, когда они въехали во внутренний двор напоминающего укрепленный форт комплекса зданий российского посольства, он почувствовал необычайный прилив бодрости.
К счастью, личные апартаменты главы русской дипломатической миссии оказались достаточно комфортабельными. Во всяком случае, туалетная комната с умывальником в них нашлась. Дождавшись, когда гости рассядутся по креслам, гостеприимный хозяин предложил им напитки.
– Угодно ли вам
– Благодарю, но я бы предпочел что-нибудь прохладительное, – покачал головой цесаревич.
– Я тоже, – подал голос Ким.
– Как скажете, – пожал плечами князь. – Я распоряжусь подать лимонад. А вы, Мартемьян Андреевич, что предпочитаете?
– Пожалуй, присоединюсь к общему мнению… – улыбнулся Колычев, но, заметив нечто вроде сожаления в глазах гостеприимного хозяина, неожиданно сам для себя переменил решение. – А знаете, Константин Эсперович, раз уж мы в Китае, то правильнее будет соблюсти местные традиции и колорит. У вас найдется зеленый чай?
– Конечно, – расплылся в улыбке Белосельский-Белозерский, и Март понял, что угодил ему, дав возможность блеснуть.
Теперь уже и наследник с Кимом сообразили, что к чему, и тоже запросили себе по чашке чая. Впрочем, одно другому никак не мешало, и пока его сиятельство священнодействовал с чайником, кувшин прохладного лимонада успел опустеть.
– Кстати, мне недавно привезли совершенно замечательный улун Те Гуань Инь [29] , что в переводе означает «Железная Бодхисаттва Милосердия». Листья для него собирают исключительно с материнских кустов на нескольких участках в уезде Анси. Китайцы строго охраняют секрет его производства. Нотки каштана, пряностей и фруктов, уверен, вам, как истинным ценителям, обязательно понравится.
29
Данный сорт улуна в наши дни стоит от трехсот тысяч рублей за 1000 грамм. Насколько это обоснованно, а насколько является мистификацией – вопрос отдельный. Но, так или иначе, князь Белосельский-Белозерский не поскупился с угощением для дорогих гостей.
Князь так увлекся, что лично занялся завариванием горячего напитка. И пока он священнодействовал, все деловые разговоры сами собой на время прекратились. Цесаревич не без любопытства наблюдал за действиями посла, Март и Ким смотрели с пониманием. Они и сами выросли в Корее, да и их опекун Владимир Зимин тоже был еще тем фанатом чайных церемоний.
После нескольких минут тишины и почти медитативного созерцания Белосельский-Белозерский, сполна насладившись напитком, вернулся к главной теме.
– Итак, ваше императорское высочество…
– Прошу вас, Константин Эсперович, обращайтесь ко мне по имени-отчеству. Так нам всем будет удобнее.
– Как прикажете, Николай Александрович. Я успел по дороге до некоторой степени ввести вас в курс дела.
– Да, я понял, что мой отец желает некоторого сближения с властями Китая для сдерживания японской экспансии в Азии. Но вместе с тем есть и узкие места, и некоторые ограничения.
– Все верно. Император прислушался к моим настойчивым предложениям и счел возможным устроить такую наглядную демонстрацию добрососедского отношения со стороны России, как визит наследника престола. Но на востоке большое значение придают словам и даже жестам. Очень важно не допустить и малейших промахов. Иначе мы либо умалим достоинство России в глазах китайцев, или напротив, чем-то обидим или заденем гордость этого народа и его руководителей. Но и холодности, отстраненности нам показать нельзя. Как видите, надо пройти между Сциллой и Харибдой. Уверен, вы справитесь.