Грот Посейдона
Шрифт:
Доминик потер рукой шею. Раз Сильвана заметила, как очарован он был Изабеллой, тогда можно было быть уверенным, что и его мачеха заметила это. Он посмотрел туда, где сидела Люситта, окруженная внуками. Она подняла глаза и улыбнулась. Потом оба они взглянули на Изабеллу.
На миг. Это было все, что он мог себе позволить.
Он сделал ошибку, пригласив ее сюда. Это было сделано под влиянием момента. Ему захотелось показать ей настоящий Монт-Авеллан. Тот мир, который никогда не видели люди, приезжающие
Его отец находился в весьма раздраженном настроении, но она оказалась способной завоевать его расположение. Так же, как и расположение трех поколений клана Винчини, сидевших за деревенскими столами. Казалось, ей здесь нравилось все, в том числе разговаривать с окружающими ее людьми.
Это был редкий дар.
Он лгал самому себе.
Он не допустил ошибку, пригласив ее сюда. И сделал это не под влиянием момента.
Изабелла была здесь потому, что нравилась ему. И она смотрела не на его шрамы, а ему в глаза, и он чувствовал себя уверенно.
А когда Доминик смотрел на нее, он видел ее доброту. И одиночество. И это трогало его.
Он снова поискал Изабеллу глазами, потому что ничего не мог с этим поделать. Золотисто-медовые локоны, собранные в хвост широкой красной лентой, маленькие сережки в ушах и простой сарафан, в котором она выглядела свежей и бодрой, несмотря на изнуряющую жару.
— Само понятие монархия становится отжившим, — произнес отец, обращаясь к Изабелле.
— Возможно, монархия вам не нравится, но это не делает ее отжившей, — возразила Изабелла.
— Демократия, может быть, и небезупречна, но эта система лучше той, при которой лидерами становятся в силу происхождения. Какое право имеете вы руководить другими людьми?
— Лично я? Никакого. Я — жертва права первородства, — сказала она, потянувшись за фиником. — Женщина в семье, где так много мужчин, я, к сожалению, должна стать королевой Нироли. Но если бы я имела право выбирать, то предпочла бы нечто среднее между этими двумя системами. Взяла бы лучшее из каждой.
Его отец фыркнул:
— Но ваше богатство вами не заработано.
Если бы это потребовалось Изабелле, Доминик пришел бы ей на помощь, но по ее улыбке он понял, что она полностью владеет собой. И его отец был очарован ею, как Доминик и ожидал.
— А земля, которой вы владеете? — Изабелла перевела взгляд на каменную виллу на фоне горы. — Это все унаследовано? — Она улыбнулась в ответ на молчание его отца. Доминик тоже улыбнулся. — Мы все — жертвы обстоятельств. И мне кажется, что наша обязанность — прожить жизнь наилучшим образом, использовав максимум данных нам возможностей.
Она совсем не та женщина, какой он ее представлял
Доминик встретился глазами со своей мачехой и прочел в них сострадание. Они оба понимали, что Изабелла Фиерецца никогда не будет увлечена таким человеком, как он. Как бы доверчиво ни лежала ее рука в его ладони. И даже несмотря на поцелуй в щеку.
Он поднялся с земли.
— Мне здесь слишком жарко. Я пойду в беседку.
Сильвана подняла глаза.
— Хочешь, я пойду с тобой.
— Не надо. Если я понадоблюсь принцессе Изабелле…
Сестра кивнула. И он знал, что она его понимает.
Доминик оказался там, где и должен был находиться, по словам Сильваны. Изабелла, держа малыша, толкнула дверцу и вошла в тень заросшей виноградом беседки.
— Меня попросили отнести Карло в какое-то прохладное место. Солнце страшно печет, — объяснила она свое появление.
Он положил книгу рядом с собой.
— А кто попросил?
— Сильвана.
Доминик кивнул, но ничего не сказал, когда она села в кресло напротив.
— Вы хорошо себя чувствуете? — после короткой паузы спросила Изабелла.
— Как обычно, — сказал он, проводя рукой по лицу.
Взгляд Изабеллы упал на потемневшую кожу, выделявшуюся на фоне белоснежной рубашки. Видимо, прятаться от палящей жары в разгар лета ему суждено всю жизнь.
Карло потянул в рот ее палец.
— Его только что накормили, и ваша сестра сказала, что теперь ему надо поспать.
— Он выглядит утомленным.
— Да, и все еще голодным. — Она внезапно подняла глаза, поймала печальный взгляд Доминика и тут неожиданно подумала о том, что Доминику должно быть было тяжело видеть этого ребенка.
— Может быть, вы хотите, чтобы мы сели где-нибудь еще?
Доминик беспокойно заерзал.
— Здесь прохладно, и Карло сможет уснуть.
Ей совершенно не хотелось уходить, и он знал это. В беседке воцарилось молчание. Она прислушивалась к стрекоту цикад в кустарнике, жалея, что не отвела Карло в какое-то другое место.
Доминик потянулся за своей книгой, но в последний момент передумал.
— Мой отец ничем не обидел вас?
— Конечно, нет. А почему вы спросили?
Он криво улыбнулся.
— Он не слишком хорошо относится к точке зрения, отличной от его собственной.
— А кто относится хорошо? — Изабелла следила за тем, как постепенно закрывались глазки малыша. — Ваш отец немного напоминает мне моего деда. Хотя у них разное мировоззрение, но каждый в душе уверен в своей правоте.
— Похоже, вы восхищаетесь им.
— Дедушкой? — Она подняла глаза. — Да. Это один из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречала. Предполагаю, что вы не очень высокого мнения о нем…