Грот Посейдона
Шрифт:
Становилось все жарче. Вся надежда была на легкий бриз с моря.
Пока Доминик вытаскивал продукты из небольшого рюкзака, Изабелла вытащила камеру, чтобы снять вход в пещеру, и тайком сфотографировала Доминика.
Если он это и заметил, то не подал вида.
— Пить хотите?
Изабелла кивнула.
Доминик достал два высоких пластиковых стакана и, расставляя их, коснулся ее пальцев.
— Не совсем подходящая посуда для принцессы, — сказал он с натянутой улыбкой.
— Смотря какой
Он поднял глаза, догадавшись, что она хотела этим сказать.
Наступила пауза.
— А что бы вы сделали с островом, если бы он принадлежал вам? — неожиданно спросил Доминик, явно для того, чтобы уйти от темы, которая волновала их обоих.
— Жила бы.
— На Монт-Авеллане?
— Если бы он был мой, — сказала она. — И построила бы ресторан с видом на море. — Но этот остров не принадлежал ей. И скоро, очень скоро она покинет Монт-Авеллан и никогда сюда не вернется. И тут она решилась: — А скажите, все было бы по-другому, будь я не Фиерецца?
Доминик медленно повернулся.
— Но вы Фиерецца. — Он провел рукой по лицу. — Мой отец пригласил вас на свой банкет, не так ли?
Она кивнула.
— А вы решили не идти.
Это было утверждение, а не вопрос. Изабелла не спускала глаз с его лица.
— Ведь так?
— Да.
В глубине души Изабелле хотелось пойти. Однако Томассо всячески отговаривал ее. И, естественно, она сама понимала, какие могут быть последствия у этого визита.
— Мне не следовало целовать вас.
Она хотела возразить, но не решилась.
— И вы знаете, что я прав, — спокойно сказал он.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
У Изабеллы было достаточно времени на то, чтобы принять решение, пока она сидела на балконе поздно вечером и смотрела на сад. Одна, как и сегодня утром за завтраком.
Идти или не идти на банкет в честь дня рождения Альберто Винчини… И хотя это ее страшило, она решила пойти.
Она была уверена в том, что заявление, которое она собиралась там сделать, будет иметь большой отклик в мировой прессе.
Томассо несколько раз предупредил ее, что воинствующие республиканцы могут использовать ее появление в своих политических играх. Да она и сама прекрасно понимала, что подумает ее дедушка, когда увидит репортажи по телевидению и статьи в газетах.
Но отступить она не могла — мешали чувства, которые она испытывала к Доминику Винчини. Он принял одностороннее решение об их будущем, и она хотела, чтобы он понял, как мало ее волнуют политические пристрастия их семей.
И хорошо бы застигнуть его врасплох. Чтобы он действовал по зову сердца, не раздумывая.
Собираясь на банкет, Изабелла специально выбрала простые золотые серьги.
— Вы наденете к ним
— Нет, раз у меня в волосах будут цветы, — ответила Изабелла, следя за тем, как Миа прикрепляет три алые розы к ее медовым волосам.
В дверь резко постучали, и Изабелла повернула голову.
— Машина будет подана к палаццо через десять минут, — сказал Томассо от двери.
Изабелла кивнула и в последний раз взглянула на себя в зеркало.
— Спасибо, — улыбнулась она, посмотрев на Миа. — И тебе спасибо, Томассо. Сейчас спущусь.
Она вышла на балкон и взглянула на сад. Завтра Доминик вернется в Рим. Завтра. Значит, ей нужно сегодня получить ответы на все свои вопросы.
Томассо встретил ее внизу и проводил к машине.
— Вы готовы? — спросил он.
Она кивнула.
— Как и следовало ожидать, пресса проявляет повышенный интерес к тому, что вы появитесь на этом банкете. Вы все равно хотите войти через главный вход?
Изабелла выпрямилась.
— Это ни для кого не секрет, так что не будем осложнять работу репортерам.
Машина тронулась с места, и Изабелла приняла привычный официальный вид. Если ничего другого не получится, то она, по крайней мере, сделает все возможное, чтобы сгладить противоречия, существующие между Нироли и Монт-Авелланом.
Но она надеялась на большее.
Они выехали на основную дорогу и направились в сторону побережья.
— Вилла находится сразу за тем поворотом, Ваше Высочество, — произнес Томассо.
Машина замедлила ход, и Изабелла услышала возгласы репортеров, встрепенувшихся при ее появлении.
Внезапно страх охватил ее. И возбуждение тоже. Впервые в жизни она почувствовала, что может сама контролировать собственную судьбу и выйти наконец из тени своей семьи.
— Идемте.
Томассо вышел и открыл перед ней дверцу.
Изабелла сделала глубокий вдох и улыбнулась. Она держалась безупречно. Никто не смог бы догадаться, что делалось у нее на душе.
— Ваше Высочество, а королю Джорджио известно о том, что вы здесь? — прокричал кто-то из толпы.
Она встала, позируя перед камерами.
— Принцесса Изабелла! — кричали в толпе.
— Ваше Высочество, вам известно, что Альберто Винчини принял самое активное участие в борьбе за независимость Монт-Авеллана?
Изабелла повернулась и взглянула на женщину, чей голос был наиболее настойчивым. Она узнала эту журналистку.
— Здравствуйте, Джованна, — сказала Изабелла, вспомнив ее имя. — Нам хорошо известны печальные последствия этого старого конфликта. И мне кажется, должен приветствоваться любой шаг, ведущий к достижению взаимопонимания и миру между нашими народами.