Гроза драконов

Ральф Римма

Немного придя в себя и отдышавшись, Брунгильда проговорила:

— Из-за чрезвычайной вопиющей ситуации, выходящей за рамки дозволенного, я собрала вас здесь, чтобы провести голосование, стоит ли оставлять таких претендентов на трон. Итак, на столе подле нас, как обычно стоит ваза, а возле неё камни. Чёрный камень означает против, белый — за. Один из самых старших из ныне здравствующих бывших правителей Астер вызван мной в качестве еще одного участника, а заодно и свидетеля нашего собрания.

«Будете дедулю гонять по такой высокой лестнице —

не долго ему жить останется! Интересно, лекарь — бывший правитель», — подумала я и стала наблюдать за тем, как присутствующие в зале поочередно подходили к вазе и бросали в неё камни. Какого цвета они были — мне не удавалось рассмотреть. — «Пусть булыжнички будут чёрного цвета!» — мысленно взмолилась я и с замирающим сердцем стала наблюдать за тем, как к столу, на котором стояла ваза подошла председатель совета — Брунгильда.

Схватив вазу, она перевернула её и вывалила всё содержимое на стол. Некоторое время старушка Бру стояла и молча пялилась на камни, чтобы потом настоящей фурией с перекошенным от гнева лицом снова начать верещать:

— Я не ясно выразилась?! Почему все камни, кроме моего, белые?! Дариана, объясни мне немедленно!

Вперед выступила приятная миловидная женщина, сущий божий одуванчик, и обратилась к присутствующим:

— Как вы знаете, раньше драконы держали целые гаремы и могли брать в жены по пять избранниц. Сейчас же сложился несколько неординарный расклад дел — два мужа и одна жена. Это единичный случай! Но я специально открыла «Свод законов драконьего королевства», на который мне указал Иазон. Там чёрным по белому выведена строка «Драконы могут иметь не более пяти супругов». Да! Именно так! Не супруг, а внимание — супругов! Вот во что вылилась нам древняя незамеченная и неисправленная своевременно орфографическая ошибка. Мы попросту не обращали на нее внимания и жили по установленным самим собой разумеющимся правилам. Поэтому и проголосовала за.

«Вот досада!» — подумала я, а в следующий момент вздрогнула от истеричного выпада Брунгильды:

— Зайдена, что уж теперь! Рассказывай, ты следующая!

В середину зала вышла крупногабаритная объемная бабушка и пробасила:

— На кону стоит исчезновение нашей расы. Женщин, способных оставить потомство мало. И все они, к великому сожалению, не драконницы, а призванные из других миров. Сделаем тяжёлые конкурсы для отбора, которые не сможет пройти нестандартная троица. Закроем им дорогу в правители! Но пусть хоть размножаются!

— Твои слова, как всегда, услада для моих ушей, — вмиг подобрела Бру, почесывая подбородок, — а что скажет Астер?

— Ну а что тут сказать, — протирая лысину платком, нерешительно проскрипел Дед Мороз, — у обследованной мной особи репродуктивный возраст. Правда, немного переживаю за ум возможного будущего потомства после скрещивания. Но думаю, что стоит рискнуть!

— Гунза, теперь твой выход, — вздохнула Бру, обратившись к стоящей немного в стороне старушке. Слегка полноватая

бабуля напевала себе под нос песню. А затем, услышав свое имя, посмотрела на присутствующих в комнате выцветшими голубыми глазами.

— Надеюсь, что одна из девушек этого сезона сможет открыть наш мир. Мало ли, а вдруг предречённая избранная среди них! — растягивая слова певуче проговорила женщина. — Пророчество гласит о следующем:

Прогневал Богиню драконий глупец,

Не взял ее смертную дочь под венец,

Гордился он тем, что великий дракон,

Драконниц желал только видеть средь жен.

Богиня дитю жизнь продлить захотела,

Женитьбу с драконом состряпать успела,

Незримою тенью при дочке была,

Никто и не знал, что богиня она.

Гласит нерушимый бессмертных закон -

Скрывать свою суть от других испокон,

Богиня на день отвлеклась по делам,

А дети предалися плотским грехам.

Девица влюбилась и вмиг залетела,

А сердце избранника к ней охладело.

«На что мне подстилка людская сдалась?»

Девица взревела и прочь унеслась.

И если б не сбросилась, дура, со скал,

Кошмар бы такой королевство не ждал!

Богиня пред смертным драконом предстала,

На жизни всей расы проклятье наслала:

«Живите в закрытом и тесном мирке,

Пока не исчезнете все вдалеке,

Не станет рождаться у вас дочерей,

Мужчины же станут гораздо слабей…»

— Остановись, Гунза! Ты пропела не пророчество. Это история прошлых лет, переложенная тобой в стихи.

— Точно, перепутала! Совсем старая стала, ещё бы четыре тысячи семьсот сорок четыре года — это вам не шуточки! — певучим голосом проговорила удивительная старушка. — Хотя, вы все мои ровесницы. И, запомните! Я пишу не стихи, а стихотворения! Это разные вещи.

Я старалась не засмеяться во всю мощь. Едва сдерживала вырывающийся наружу смех. Мои плечи подрагивали. Поток воздуха направился через нос. Я начала издавать звуки, похожие на пыхтение ежа, надеясь что не буду услышанной. А потом до меня начал доходить смысл озвученных Гунзой строк, из которых можно понять, что я попала в закрытый мир, значит ли это, что выбраться отсюда нельзя? Но а как я тогда оказалась внутри него?

В груди похолодело. Сразу же захотелось плакать.

— Ах, да! Пророчество, — продолжила милейшая женщина-певунья, — оно гласит о следующем:

«Бессмертные Боги посланье явили:

«Богиню опальную в сон погрузили,

Отмену проклятья устроить не можем,

Развеять его детям смертным поможем.

Не сразу, пусть гордость драконов утихнет, —

Избранница с магией в мир их проникнет…»»

— Спасибо, Гунза! Думаю достаточно, все мы знаем слова истории и пророчества наизусть. На каждом собрании ты произносишь их, — устало проговорила Брунгильда.

— А теперь, Зунзина, расскажи нам о своей позиции.

— Я по своей слепоте случайно в вазу бросила не тот камень!