Гроза над Цхинвалом
Шрифт:
Комов вспомнил теленка, которого они с Женькой видели в Цхинвале, и свою мысль о том, что Смерть пыталась утащить бедолагу под землю. Здесь ощущение было противоположным: казалось, что этот человек сам попытался
– Убийцы это, – стал пояснять Сергею парень, к которому он обратился. – Тот, – он показал на воронку, – из Грузии пришел. Хотел тоннель взорвать, наши его догнали, у него в руках граната взорвалась. Этот с ним был. Мы его знаем. Бандит.
– Он семью целую в доме сжег, – послышался другой голос. – Его поймали, в тюрьму посадили. Суда над ним не было еще. Пытался обмануть военных, но люди его узнали…
Комов знал, что начальник тюрьмы Цхинвала, когда начался обстрел города, выпустил всех заключенных. Он сказал, что каждый человек должен получить шанс выжить, а во время обстрела у заключенных в тюрьме такого шанса не будет. Поступок смелый. Начальник тюрьмы взял на себя большую ответственность. Кто-то из выпущенных на свободу остался в городе и помогал ополченцам, кто-то в бега пустился, кто-то стал в Грузию пробиваться. У каждого человека –
– Эту собаку хоронить не надо. Здесь его бросить. Собаке – собачья смерть, – жестко произнес кто-то.
Сергей посмотрел в сторону Женьки. Оператор работал.
Бывали случаи, когда после массовых беспорядков представители правоохранительные органов забирали видеозаписи с места событий, а потом по ним выясняли – кто машины припаркованные поджигал, кто витрины разбивал, кто прохожих бил. Комову не хотелось, чтобы и эту запись отобрали, а потом по ней выясняли, кто устроил самосуд над убийцей. Впрочем, поди докажи – кто его бил, а кто стоял рядом, а то и вовсе подошел, когда все уже случилось. На пленке момента убийства нет.
– Пойдем, – махнул он Беляшу. – Хватит.
– Ну что там стряслось? – спросил водитель, когда они вернулись в машину.
– Диверсантов порешили, – пояснил Женька.
– Ого! – сказал водитель. – Ну что, поедем?
– Конечно.
На них надвигалась раскрытая пасть Рокского тоннеля. Скоро оживет радио, и они окажутся совсем в другой, в привычной жизни. Вот только прежней она уже не будет – в этом Сергей был почему-то уверен…