Гроза над Цхинвалом
Шрифт:
Он внимательно посмотрел на Арчила, потом спросил своего товарища:
– С этим что будем делать?
Аслахан пожал плечами.
– А что с ним делать? Плохого парень натворить не успел. Ведь так?
Гегечкори судорожно кивнул.
– Так, – удовлетворенно подтвердил чеченец. – Рассказал кое-что интересное, может и еще расскажет. Пускай Гриша его вниз ведет.
– Лады, – согласился Алексей. – А ты дождись Григория и нас догоняй.
Он проломился через кусты и исчез. Аслахан, выпятив
– Скажите… – робко спросил Арчил. – У вас телефона случайно нет?
– Чего? – удивился бритоголовый.
– Мне бы домой позвонить… – совсем стушевался Гегечкори. – Родителей успокоить…
– Ну ты, парень, нахал! – восхитился чеченец. Потом глаза его нехорошо сузились. – На войну тебя отпускать они не боялись, а теперь переживать стали. Так что ли?
– Они не знают, что я ушел. Их дома не было…
– Так ты что же, доброволец?
– Нет, – замотал головой Арчил. – Повестка пришла, – помолчал и пояснил: – Я правда студент. В университете учусь.
Аслахан поцокал языком.
– Ц-ц-ц… Совсем шакалы твои начальники! Пацанов на смерть посылать… – потом сердито приказал: – Говори номер.
Гегечкори с замиранием сердца следил за тем, как чеченец нажимает кнопки мобильного телефона.
– Але, – произнес он наконец в трубку. – Я насчет вашего сына… Что случилось? Ничего. Живой он. В плену. Просит сказать, чтобы не волновались…. Как это ему трубку передать? Вы что, гражданочка?! Я же говорю – пленный он. Пленным переговоры не полагаются. Все!
Но не успел чеченец убрать «мобильник» в карман, как трубка завибрировала. Чертыхнувшись, бритоголовый поднес ее к уху.
– Але… Насчет Арчила Гегечкори?.. А! Да это я звонил… Мне-то за что «спасибо»? Я ему ничего хорошего не сделал… Плохого? – чеченец почесал в затылке. – Нет, плохого тоже не делал… Что с ним будет? Я почем знаю! Обменяют на кого-нибудь или так отпустят. Нам он без надобности… А-а… Подождите.
Он поднес трубку к уху Арчила, предварительно сунув ему под нос здоровенный кулак, и прошипел:
– Два слова. Не больше. А то…
– Мама… – выдохнул Арчил. Услышал плач и заторопился: – Я живой, здоровый, у меня все хорошо, вы не волнуйтесь…
– Хватит! – Аслахан решительно отключил телефон.
Гегечкори попытался поблагодарить его, но чеченец недовольно отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.
– Вот ты где! – на поляне появился еще один спецназовец – невысокий, коренастый, лицо испещрено конопушками.
– Забирай добычу, – бритоголовый хлопнул его по ладони. – А я пошел.
– Удачи! – пожелал конопатый, завистливо глядя ему в след. Потом перевел взгляд на Арчила. – Собирайся.
– Я сейчас! – заторопился Гегечкори. – Обуюсь только.
– М-да, – спецназовец
Он снял с плеча висевший на одной лямке ранец и извлек из него… растоптанные домашние тапки. Бросил рядом с ними индивидуальный пакет и приказал:
– Прибинтуй покрепче. А то будешь на каждом шагу терять эту обувку.
Послушно исполняя распоряжение, Арчил спросил:
– Вы из-за меня остались?
– Нет, – помрачнел спецназовец. – Хлопнулся сегодня неудачно, колено разбил. Пустяковина, но бегун из меня сейчас, как из дерьма пуля… Готов? Шагай тогда… вояка!
Арчил плелся вниз по склону и размышлял о том, почему уничижительное слово «вояка» совсем его не обижает…
45. Олег Светлов
Олег открыл глаза и увидел серьезное лицо Ревазова. Лежал Светлов на обычной кровати, прикрытый белой простыней. Вот только голова кружилась, да во рту был неприятный металлический привкус.
– Живой? – улыбнулся Хасан Николаевич. – Молодец, – и опережая вопрос, который вертелся у Светлова на кончике языка, пояснил: – Ты в госпитале. Операция прошла хорошо. Скоро и вспоминать о своей ране не будешь.
– Что происходит? – спросил Олег.
– Можно сказать, что все нормально. Грузин выгнали. Они убежали в Гори, потом и там решили не задерживаться. Абхазы вышибают их из Кодорского ущелья.
– Это же здорово!
Светлов вспомнил Нестора Джикирбу. Наверняка он там, в Кодори. Дома, когда такие дела творятся, Нестор не усидит.
– Да, – согласился Ревазов. – Хорошо. Вот только тех, кто погиб, уже не вернешь… О, извини, пожалуйста.
Он достал из кармана мобильный телефон, прижал его к уху, негромко произнес:
– Да… Это ты Сергей? Рад тебя слышать… Я уже почти освободился. Скоро приеду… Как?.. Почему такая спешка?.. Понятно. Как-то у нас с тобой в этот раз не сложилось… Конечно приезжай, всегда рад тебя видеть… Не будет думаешь больше августовского обострения? Может быть… Видишь ли, битым часто неймется. Тем более, что его лично не отколотили… Будем надеяться… Удачной тебе дороги!
Отключил телефон и пожаловался:
– Друг приехал как раз накануне всех событий. Даже поговорить нормально не удалось. А ему уже уезжать пора. Эх…
– Слушай, а как бабушка Кетеван?
Глаза Ревазова потеплели.
– Жива, здорова. Разыскала какую-то подружку, вдвоем им теперь веселее. Просила передать тебе привет. И еще – вот это.
В ладонь Олега лег старинный деревянный крестик на грубой черной нитке.
– Я ведь ни фамилии ее не знаю, ни адреса…
– Я все записал. Листок у тебя под подушкой.