Гроза над Чохирой

Вековой лес застыл в настороженном и чутком молчании. Ветер шумел в древесных кронах, почти прозрачной дымкой весенней листвы, и их шелест казался единственным звуком, тревожившим лесную тишину. Живые обитатели дремучих чащоб смолкли, ощущая, что в их владениях появились опасные и неожиданные пришельцы.

Спустя некоторое время со стороны дубовой рощи раздался шум. Мерный топот, звон и бряцание доспехов, негромкие голоса свидетельствовали, что оттуда приближаются люди, причем их много и они вооружены.

Внезапно — и совершенно

бесшумно — в стороне от воинского отряда на поляну из зарослей вынырнул высокий, мощного сложения человек. Его необъятную грудь прикрывала стальная кольчуга, под откинутым забралом шлема можно было разглядеть синие, сверкающие холодным огнем глаза, спутанную гриву черных волос и смугловатое лицо, опаленное более жарким, чем в этих краях, солнцем. С осторожностью проскользнув на прогалину, он внимательно осмотрелся; потом его ноздри затрепетали, будто все чувства — зрение, слух, обоняние — были напряжены в попытке избежать неведомой опасности. Затем великан махнул рукой, и тут же из-за кустов появился еще один мужчина — среднего роста, стройный, светловолосый и молодой. Знаки различия на его доспехах указывали, что он полусотник легиона Золотых Львов — отряда пограничной стражи Аквилонского королевства.

Любому, увидевшему этих двух людей, сразу бросилось бы в глаза различие в их повадках и поведении. От синеглазого гиганта, который был родом из далекой Киммерии, страны лесов и гор, несмотря на испытываемое им напряжение, исходили флюиды уверенности и силы, тогда как молодой аквилонский полусотник тревожно оглядывался по сторонам и то и дело с нервозностью передергивал плечами.

— Арно, мой командир, велел узнать, может ли отряд продвигать дальше, — обратился он к своему старшему товарищу. Потом, еще раз обведя взглядом окрестности поляны, добавил: — Мне кажется, тут все тихо, капитан Конан.

— Вот именно, что тихо, — буркнул тот, кого назвали "капитаном Конаном". — Я бы даже сказал, слишком тихо! В весенний полдень в лесу в ушах должно звенеть: птицы, мелкое зверье, насекомые и всякая прочая тварь… А здесь — тишина, как в могильном склепе. Это не к добру!

— Может, наш отряд распугал зверей? — предположил аквилонец.

— Может, наши люди, Флавий, а может, и пикты. Правда, следов их я пока не вижу… — Конан задумчиво нахмурился и, повернувшись к полусотнику, спросил: — Кто-нибудь из разведчиков уже вернулся?

— Нет, но лазутчики графа Лусиана утверждают, что осмотрели лес самым тщательным образом и что пиктов поблизости нет.

Губы Конана скривила усмешка, похожая на волчий оскал.

— Кром! Ну, разумеется! Я еще удивляюсь, почему они не сказали, что пикты вообще убрались из Конаджохары! Скоро эти парни станут уверять, что размалеванные дикари пришли в дрожь при одном только виде нашего отряда и…

Младший из воинов в изумлении приподнял брови.

— У тебя, мой капитан, есть основания не доверять разведчикам графа?

— Полностью я доверяю своим людям — да и то лишь тем, кого хорошо знаю. А откуда мне известно, что за ублюдков послал в лес Лусиан? И можно верить их словам?

— Но… но… неужели

ты допускаешь, что граф Лусиан, наш командующий, мог отправить отряд прямиком в ловушку?

Лицо киммерийца застыло, словно отлитая из бронзы маска.

— Этого я не говорил, Флавий. Только повидал я на своем веку достаточно, чтоб ничьи слова просто так не принимать на веру. Запомни это, парень, и, ради Крома, держи язык за зубами! А сейчас отправляйся к капитану Арно. Скажешь ему вот что… — Вдруг Конан сделал паузу и тут же воскликнул: — Погоди-ка! Вон как раз один из бездельников Лусиана. Я с ним потолкую.

На поляне появился еще один человек, в кожаном аквилонском доспехе с металлическими накладками на груди и плечах.

— Ну? — коротко буркнул Конан.

— Мы прошли вдоль всей Южной Протоки, не обнаружив ни единого следа пиктов, — доложил разведчик. — На флангах — тоже ничего! Протока уже прямо перед нами.

— Это я и сам вижу, — резко ответил киммериец.

Вскинув взгляд, Флавий действительно обнаружил, что впереди, меж зарослями кустарника, можно рассмотреть серебристые светлые блики на поверхности воды. Лазутчик графа Лусиана, не сказав больше ни слова, исчез, словно лесная тень.

Прошло недолгое время, и за спинами Конана и молодого полусотника послышались шаги, а затем на поляне появился авангард аквилонского отряда — похоже, капитан Арно, не дождавшись от них известий, принял решение выступать. Более сотни воинов шли узкой тропой по двое в ряд, стараясь не нарушать лесную тишину треском сучьев и звоном металла. Половина из них, северяне-гандерландцы, были вооружены прочными копьями и щитами, а тела их прикрывали длинные, до колен, чешуйчатые кольчуги. Вторую половину отряда составляли стрелки, в основном уроженцы Боссонских Топей, издавна славящихся своими лучниками. Боссонцы обычно сражались во второй линии, выпуская из-за спин копейщиков град смертоносных стрел длиной в добрых три локтя.

Капитан Арно, предводитель гандерландских копьеносцев, вытирая со лба обильную испарину — солнце стояло в зените — подошел к киммерийцу.

— Мои дармоеды нуждаются в отдыхе, Конан. Видишь, у них уже языки лежат на плечах.

— После такой небольшой прогулки? По-моему, ты распустил их, Арно! Если б они побегали так, как я гоняю своих людей, это пошло бы им на пользу! Ну, теперь жалеть о том нечего, придется сделать привал. Только предупреди их: пусть сидят тихо, как мыши. Иначе, коль разведчики Лусиана ошиблись и поблизости есть хоть один пикт, вся их свора будет знать, сколько нас и куда мы идем.

— Что поделаешь, не все столь неутомимы и сильны, как ты, капитан Конан, и твои боссонцы, — усмехнулся Арно. — Приходится вести войну с такими солдатами, какие есть. — С этими словами он отправился к своим бойцам.

— Помыслить не могу, зачем мы разделили наше войско? Да еще в таких гибельных местах? — глядя ему вслед, раздраженно бросил киммериец. — Попомни мои слова, Флавий: немало жизней мы потеряем из-за этого безумного приказа!

— Но ведь сам граф Лусиан, наш военачальник… — начал было молодой аквилонец.