Гроза над Русью
Шрифт:
— Эх-х, разыгралась силушка молодецкая, ан стрелки и кончились. Видать, жадный был энтот... как его... Яруслан, што так мало оставил. — Богатырь вытер пот с лица. — Попал аль нет в кого?
— Да ить козар, чать, дюжину с коней повалил, а то и вместе с конями...
— Князя ихнего никак подстрелил!
— Да могли сам Еруслан так управиться с луком?
— Чать, нам и втроем с ним не совладать!..
— Володеть тебе луком сим! — громко сказал воевода. «Рождает же мать-земля Святорусская этакую силищу...» — подумал он.
— Эй, отроки! — крикнул Слуд. — Обрядить витязя для битвы! — и уже тише торжественно добавил: — Верстаю тебя
40
Ряд Полчный (др.-рус.) — старшая дружина великого князя Киевского.
— Благослови тя Перун на добром слове, воевода! — ответил проникновенно смерд и, подумав, решительно тряхнул огненными кудрями. — Только яз без Тимохи не согласный!
— Поверстать Тимоху в отроки! — рассмеялся Слуд. — Раз голова ты ему, так быть тебе оружничим при Пужале!
Тимка повалился в ноги воеводе: надо же, такое счастье привалило!
— Подымешь оружию-то богатурскую? — спросили рядом.
— Палицу, чать, нее, — чистосердечно признался Тимка. — В ней, мыслю, не менее пуда будет.
— Пуд не пуд, а половину потянет, — ответил седоусый гридень, не без труда поднимая над головой Ерусланову булаву. — А вот доспех ее никакой не сдержит.
— Кудим Пужала потешит с ней силушку свою!
Нового гридя уже обрядили в доспехи. Кольчугу со стальными пластинами, в которую могли поместиться два средних человека, и ту едва натянули на необъятную Кудимову грудь. Казалось, не выдержит кольчуга, расползется по колечкам. Остроконечный клепаный шлем пришелся впору, а вот сапог подходящих так и не сыскалось, даже Ерусланойы ему оказались малы.
— Нича! В лычницах способнее, — прогудел довольный Кудим.
— Витязи в лаптях не ходят, деревенщина! — засмеялся седоусый гридень.
— От сапогов силушки не прибавится, — глубокомысленно возразил Кудим. — Вот ты в сапогах, давай поборемся.
— Што ты, — отстранился тот под смех товарищей. — Яз уж лучче с медведем.
— После битвы пошить ему сапоги добрые! — распорядился воевода. — А сейчас и так сойдет. Да подайте ему щит Ерусланов. Из тех, что тот оставил. Авось не обидится, возвернувшись.
Отроки принесли огромный дубовый щит, обтянутый красной кожей и окованный стальными бляхами.
— На че он мне? Я лучче так, — отстранился Кудим.
— Бери! И у козарина сыщется рука, што и твою грудь пропороть сумеет. Видал стрелу? И скрозь щит сразила гридя!
Кудим легко взял щит в левую руку. Тимка помог застегнуть ременную петлю на правом плече. Отроки поднесли богатырю огромный двуручный меч.
— Простой ему мал будет, — сказал Слуд и сам затянул на Кудиме широкий боевой пояс из толстой кожи — честь для любого воина великая.
Тимка между тем тоже обрядился в добротный воинский доспех. Для его щуплой стати нашлось все, и сапоги тоже.
— Ну берегись, поганый козарин! — то и дело приговаривал К Тимка. — Теперича берегись!
— Да он тебя как ту вошу приплюснет, — посмеивались
— Шали-ишь! У меня руки есть, — показал тот на Пужалу.
— Ну коли так...
— А че мне сказывать, как тиун придет? Чегирь, он жадный до ужасти. Все как есть отымет, — сказал вдруг Кудим.
— А ты свово Чегиря под зад тем сапогом, што воевода наказал тебе справить. Да пошибче, — посоветовал седоусый гридень.
— Дак он тут же и дух испустит, — возразил Кудим. — А меня в поруб [41] .
— Ну тогда положи его замест стрелы да пусти в поле с Ерусланова лука. Чать, далеко улетит, не воротится.
Кругом рассмеялись. Суровый воевода тоже не удержался от улыбки.
«По простодушию, не по глупости сие. Замордовали мужика...» — подумал Слуд. А вслух сказал:
— Ты теперь витязь старшой дружины великого князя Киевского и всея Руси Святослава. Кто ж посмеет тронуть тебя, когда грозное имя сие отныне хранитель твой!
41
Поруб (др.-рус.) — погреб, тюрьма, место заключения преступника.
И тут неожиданно взревели карнаи [42] . Хазары, подхватив лестницы и приметы [43] , с визгом, грохоча мечами о щиты, двинулись на штурм северной стены Переяслава.
Загромыхали русские камнеметы, раскаленные в огне снаряды полетели навстречу врагу. Прыскнули со стен и башен тучи стрел.
Передние ряды перед рвом замешкались. Десятки кочевников тут же упали мертвыми и ранеными. Другие остановились было, но сзади напирали разъяренные толпы. Забрасывая ров приметами, они взбирались на вал. Вот уже лестницы приставлены к стене, петли арканов захлестывают зубья заборала [44] . Хазары остервенело полезли наверх, зажав в зубах лезвия мечей и кинжалов.
42
Карнай (тюрк.) — длинная деревянная сигнальная трубка.
43
Примет (др.-рус.) — вязанка хвороста или жердей для забрасывания рва.
44
Заборало (др.-рус.) — частокол наверху крепостной стены для защиты от стрел противника.
2. «Не летала бы зозуля к кречету...»
Глава первая
Цена хорошей смерти
Киев раскинулся на правом обрывистом берегу Днепра. Главный город Руси состоял из нескольких крепостей. Вышний град угнездился на самой вершине горы. Рядом, слева, чуть ниже пристроилась крепость Звенигород.
У подножия горы стоял военный посад — Пасынча Беседа, через которую вверх по оврагу проходил Зборичев взвоз: именно здесь великокняжеские тиуны и мытники взимали дань за переправу и торговую пошлину, поэтому и назвали взвоз Зборичевым.