Гроза над скудельницей
Шрифт:
– Почему «Скудельница»?
– Так раньше кладбища называли, где хоронили странников, за кого платить некому, ещё грешников, самоубийц. Эту скудельню в веке семнадцатом один праведник открыл, столько баек про кладбище ходило в мою молодость, да ужасов.
– Расскажи! – Вцепилась дочь в правый рукав бати, отчего он едва не съехал с колеи.
– Не помню! Сама знаешь, столько пил… вспомню если – обязательно поделюсь. У местных поспрошаешь, как раз повод познакомиться. Вон – вижу знакомую дорогу! Вся бурьяном поросла… приехали почти.
Грозовые тучи, к моменту
Председатель, которой Екатерина согласно договорённости позвонила заранее, уже ждала гостей, возле поваленного забора бабушкиной дачи. Рядом с ней находился высокий, крепкий парень на красном мотоцикле, несколько глуповатый на вид: он с интересом, раскрыв рот, рассматривал незнакомую машину и людей в её салоне.
– Готова?! Предупреждаю: в памяти это место осталось абсолютно иным, чем сейчас увидим… можешь сильно опечалиться. – Напутствовал Иван.
– Знаю… пойдём.
Глава 2. Тоска, гроза и умершая ведьма
Председатель СНТ, крупного телосложения женщина, с длинными, крашенными в чёрный цвет, вьющимися волосами из-под платка, чей точный возраст угадать без «шпаргалки» в виде раскрытого паспорта невозможно, радужно встретила Расковых.
– Знакомьтесь, – без труда подтащила одной рукой к себе огромного парня Ирина Иосифовна, – это Михаил, Мишка Смирнов. Местный богатырь. Добровольно вызвался вам помогать, обращайтесь – не стесняйтесь.
Молодой человек крепко сжал руку Екатерине, она сморщила курносый носик от боли, сразу понятно – не джентльмен… с дамами обращаться не умеет, – «Научим!». В остальном: светловолосый, высокий парень, под два метра ростом, крепкий, с развитой мускулатурой, на вид лет двадцать пять, симпатичный. Правда, неряшливый, взлохмаченный и одет по колхозному: видавшая виды салатовая майка «Дизель», синие трико в белую полоску, и пыльные полуботинки арестантского типа, – «Его вырядить, сделать причёску и обучить манерам, завидный жених выйдет». – Отметила Катя.
Мужчины взялись разгружать до отказа набитый автомобиль Ивана (БМВ Х5); на фоне Смирнова, Расков имеющий рост порядка 174 сантиметров и телосложения не самого дряблого, казался просто недомерком с залысинами и висками каштанового цвета.
Председатель, навязчиво приобняв девушку, повела ту через дебри в огород, шепнув на ухо:
– Ты не бойся Мишку, он глуповат маленько, зато добрый. У него в уме: на мотоцикле покататься, пожрать, а до баб он не охотник. Помогать любит, шо хошь, тебе сделает, главное – корми. Да сдружитесь! Здесь больше молодых нету, он як узнал, шо ты едешь, извёлся весь. Не стесняйся, припахивай его.
К счастью для Екатерины, отец позвал Ирину Иосифовну к машине, уладить финансовые вопросы: просто девушке хотелось осмотреться здесь одной, утолить ностальгические потуги.
Раскова с трудом пробилась через разросшуюся всюду сирень и колючие сорняки, оказалась на территории того, что когда-то являлось любимым огородом бабушки.
– Я помогу! – Раздался голос Михаила за спиной Екатерины. Парень, используя здоровенную плотную сумку в качестве тарана, буквально проломился через стену зарослей, оставив небольшую тропинку после себя. – Куда вещи складывать?
– Возле стенки пока, а позже разберусь. – Не сразу ответила дачница, удивлённая продемонстрированной силой молодого человека.
Увидев дом, сложенный в «полтора кирпича» во всей красе и близлежащие пристройки, начинающая садовод обомлела. Отец оказался прав: всё пришло в упадок, труху и разруху. От грядок, цветов, ухоженных кустов не осталось следа; некогда яркая синяя краска на домике облупилась, лишь местами напоминая о себе еле заметной голубизной. Веранда порушилась, сгнила, как и столик возле фронтального окна, сохранилась лишь подобие скамейки. Опечалившись, девушка присела на неё и, конечно, упала. Хорошо, не поранилась.
– Ух ты! – Проделал проход уже с другой стороны Смирнов, – аккуратнее надо! Давай помогу подняться.
Его поведение удивило Раскову, она думала: такие парни при падении других смеются… внешность обманчива.
Чтобы пройти в помещение, следовало миновать остатки беседки.
– Вы можете убрать доски? – Указала девушка на гору гнилых щепок, остатков некогда шикарной пристройки: они закрывали проход внутрь.
– Не «выкай». Мы люди простые. Сейчас сделаю! – С улыбкой на лице парень потянул за обломки и вытащил целую кучу разом.
Дверь не поддалась, пришлось ломать ещё сохранившуюся часть крыши веранды, столько мусора получилось. – «Вечером пожгу!» – утешилась Катя.
– Можно я пройду? – Похлопала по плечу дачница застывшего в проходе богатыря.
– Да. – Отправился Миша за очередной партией груза.
– А где отец застрял? – Окликнула его Екатерина.
– С тётей Ирой языки чешут… это надолго!
Набрав побольше воздуха в грудь, девушка смело прошла внутрь через тяжёлую, плотную дверь из досок, слегка разбухшую, но ещё добротную, сохранившую яркий зелёный цвет, – «Надо козырёк соорудить, чтоб вода под порог не шла».
Первая половина домика действительно не протекала: шифер на крыше сохранил возложенные на него функции. Тем не менее из-за хронической сырости, запах которой приторно бил в нос, всё побелело, обои отвалились, обнажив местами на стенах советские газеты (так клеили раньше). Кровати, на первый взгляд, целые: следовало просушить, помыть и перестелить, ибо здешнее постельное бельё годилось в лучшем случае на тряпки, да и то после стирки. Помимо влаги, комната пострадала от рук дачных воришек: дельных вещей не осталось, так, мелочёвка типа пластмассовых кружек, тарелок и ржавых гвоздей на самодельных полках… и картины сняли со стен! Не говоря уж о чугунных деталях печи.