Гроза пустошей
Шрифт:
Глава 13, в которой происходит самая дурацкая финальная битва на свете, а я делаю неожиданный выбор
За свою длинную жизнь я многое не учитывал в планах и частенько проваливался в расчетах, чтобы потом лихорадочно стараться все исправить. Любой уважающий себя лидер хоть раз да опозорился - или не жил. Но в тот день, когда механиндзя Рё приближались к Хаиру, я совершил самый серьезный просчет в своей карьере вербовщика, упустив из вида гигантскую гору, возвышающуюся перед носом. Я углубился в паутину военных раскладов
Умения худосочного небритого мутанта впечатляли, но я даже предположить не мог, что костры Хайки и ее упертость заставят Джека смять реальность в гармошку. Стоило мутанту обрести направление и четкие желания, как события начали ускоряться и гнуться, а сам Ястреб Джек больше не собирался играть роль сидящего в углу трикстера и наблюдать. Наличие цели очень сильно меняет человека, а Ястреб Джек собирался украсть таблички и слинять в невозможный город, и мир начал буквально подстраиваться под него, взрываясь подлинным хаосом.
Едва мы с Хайки сделали несколько шагов в сторону усадьбы Шкуродёра, как охранники обернулись и побежали по садовым дорожкам, напрочь забыв о своих обязанностях. Я не заметил, что их встревожило, но даже заговаривать их не пришлось, - мы с пиро с легкостью вошли в зеленые сады под утробный рев, вопли и визг, раздававшиеся со стороны зверинца. Когда мимо пронесся карликовый жираф, преследуемый белыми псами, я начал что-то подозревать. Обернувшись, я увидел, что Джек и не думает оставаться на месте, а идет за нами. Разные глаза мутанта засияли опасной упертостью.
В зверинце Шкуродёра скопилось множество зверей со всех краев пустошей. Торговцы знали, что если притащить неведомое животное, мэр Хаира щедро распахнет кошелек, поэтому везли экзотических тварей отовсюду. За время короткой и вынужденной экскурсии по его личному зоопарку я видел тигров, крупного песчаного скорпиона, выводок пятнистых сурикатов, лирохвоста, мутировавших в искажениях броненосцев, которые висели на хвостах, и крикливого павлина, а ведь это была крохотная часть его владений.
Искажения перемешали куски разных континентов и стран в такой чумовой коктейль, что звери, о которых ты раньше мог только слышать или смотреть в выцветшем видео, встречались в местах, где им никак не полагалось находиться. Многие из животных попали под влияние искажений, впитывая их странности, мутируя, изменяясь в нечто неожиданное. Разум у них не появлялся, но поглазеть порой было на что, и все эти диковины живо интересовали Шкуродёра, собиравшего экспонаты в своем саду. Для коллекции он подбирал самые необычные, устрашающие образцы.
Мне пришло в голову, что среди них вполне могут оказаться друзья белого мотылька по несчастью. Вдруг кто-то из этих бедолаг обладает зачатками сознания, как та непоседливая ящерица, скрывшаяся в недрах живого города?
– Кто-то выпустил зверей...
Хайки наблюдала за носящимся туда-сюда жирафом с широко раскрытыми глазами. Я обернулся на Джека в поисках объяснений,
– Это не я. Я не умею вселяться в жирафов.
– Тогда кто?
– Может, телепаты? Решили действовать, пользуясь неразберихой. Ты просчитал действия двух фракций, но не учел, что мутанты Хаира тоже могут сделать шаг, - пояснил он.
– Сейчас самое время. Они должны ощущать приближение Рё.
Я неплохо знал мутантов Хаира, поэтому мысль о том, что рафинированные телепаты и их осторожные союзники займутся открытием клеток в зоопарке Шкуродёра, звучала абсурдно. Скорее всего, влияние Джека заставило сломаться, отклеиться, открыться и упасть то, что ломаться, отклеиваться и падать при обычных обстоятельствах бы не стало. Он запустил цепную реакцию, увеличил вероятности маловероятных событий, накинул шансов тем, кто был их лишен, а его симпатия к разной живности была очевидной даже слепцу.
Не дав мне возразить, на нас вылетела стая оранжевых летучих мышей-цветоносов. Кое-как отлепляя от себя перепончатые крылья перепуганных зверюг, вырвавшихся из заточения, мы вышли из-за фигурно подстриженных кустов и узрели апокалиптическую картину, для которой подошел бы еще один гаргантюантский гобелен.
Длинношеие птицы голосили и пытались укрыться в цветущих газонах, буйволы и антилопы носились по красивым дорожкам, вырывая копытами куски земли. Перепуганные тигры отступали к ограде. Все кишело разноцветными шкурами и шкурками, волосатыми мордочками, прижатыми ушами, растопыренными крыльями, торчащими хвостами, вздыбленной шерстью и дугами рогов. Огромная масса животных разбегалась в разные стороны. За некоторыми из них гнались мордовороты Шкуродёра, пытаясь согнать с деревьев длиннохвостых ярких обезьянок и отправить в клетку шипастого то ли ящера, то ли крокодила. Стоял невообразимый, какофонический шум, в котором вопли людей сливались с визгом, ревом, рычанием и беспорядочным верещанием животных.
Мутировавшие звери вырвались на свободу и не собирались возвращаться обратно, они штурмовали стены, бодали калитки, врывались в усадьбу.
– Да как мы вообще подойдем?
Хайки обалдела от такого зрелища. Для нее, обыкновенной девчонки с пустошей, все эти животные казались сказочными монстрами.
– Никак. Вы будете ждать здесь и страховать меня, а я схожу за табличкой. Теперь главный герой - это я.
Мимо пробежал трубящий слон, и я понял, что бессилен угнаться за подобной концентрацией безумия.
– Вот уж черта лысого я буду тут стоять, - как всегда дипломатично ответила Хайки.
Мы с пиро гуськом встали за Джеком, который разбивал волны несущихся живых тварей, словно Моисей, разводящий волны моря. Любой сколь угодно разгневанной зверюге, мчащейся прямо на него, в последний момент начинало хотеться устремиться в другую сторону. Один раз нам даже пришлось пригнуться вслед за Джеком, чтобы сверху пушечным ядром пролетел то ли прыгающий гепард, то ли антилопа. Я не разглядел, так как готовился повстречаться с праотцами.