Гроза пустошей
Шрифт:
Ястреб Джек сохранял выдержку, двигаясь медленно, но неуклонно, и спустя некоторое время, до краев заполненное воплями, руганью и дрожащими поджилками, мы дошли до шикарной усадьбы мэра. Окно в его кабинет было открыто, как и обещал Фахаб, хотя открыл ставни не он. Шкуродёр сам стоял там и подавленно наблюдал, как зверинец его мечты разбегается по Хаиру. Больше он не походил на заевшегося гольфиста – скорее, на кандидата в президенты, который осматривает первые результаты подсчета бюллетеней, сулящие ему полный разгром.
Позади нас, где-то на улице
– Он же сейчас убе… - заорал я, но Джек уже опустился на ступени, закатив глаза так, словно у него начался припадок.
Хайки встала перед ним, пытаясь расставить больную и здоровую руки на ширину приличного фаербола. Не думаю, что она была способна его создать, но все подростки копируют позы из древних комиксов, чудом переживших наступление искажений и переходящих из рук в руки. Во многих кабаках под стойкой найдется потрепанный экземпляр.
Я задрал голову и увидел, как сонные вороны Хаира поднимают головы и пикируют к окну. Они падали сверху, словно дождь из грязи, и исчезали в проеме.
– Бежим! – я дернул Хайки за руку.
Мы бросили отъехавшего Джека пребывать в головах доброго десятка ворон и помчались к двери усадьбы. Охрана уже опечатала ее, но запоры для пиро были только разогревом – после взмаха ее рук от парадных дверей осталась дымящаяся дыра с язычками пламени по периметру. Несколько горящих досок едва не упало мне на голову.
– Быстрей! А то негодяй сбежит!
В дыму и визге желто-зеленых обезьянок, разбежавшихся по стенам и вопящих так, что это можно засчитать за звуковой дым, я пытался восстановить путь к кабинету Шкуродёра.
– Туда.
Хайки уверенно побежала по лестнице на второй этаж, я припустил за ней, на ходу доставая револьвер. Охраны у входа не осталось, и это не внушало уверенности – либо они защищают Хаир, стреляя направо и налево, или уже отступили по ходам под городом, чтобы не встретиться с механиндзя, и тогда мы просчитались. Но Шкуродёр задержался в кабинете, словно капитан тонущего корабля. Что-то все-таки в этом человеке было.
Вход в кабинет отличался от остальных мечущимися по коридору птицами, которые клевали и охранников, и самого мэра. Все внутри кабинета кишело злобными воронами, пускавшими в ход и клювы, и когти. Они нападали на охранников, не давали пустить в ход оружие, терзали драгоценную коллекцию Шкуродёра, словно в них вселился злой дух. Если верить Джеку, птицы не были в восторге от вторжения чужой воли в их жизнь, поэтому вымещали гнев на жертвах. Фахабу удалось выползти прочь - и он на четвереньках приближался к нам, громко бормоча что-то себе под нос. Это было похоже на стихи. Ну, или он молился, из-за общего гвалта сказать тяжело.
Я влетел в соседнюю комнату, втащив за собой Хайки.
– Шкуродёр! – весьма неуважительно крикнул я, опершись на стену. – Кидай сюда таблички – и мы дадим тебе уйти. Здесь Ястреб Джек, а ты должен знать,
Ответом была только ругань, которую в книгах не приводят. Я даже запомнил пару ярких сравнений на будущее, впечатленный его умениями обращаться со словом.
– Рё уже здесь. Не упрямься, твое время вышло. Механиндзя тоже не фанаты порабощения живых городов, так что поторопись – и выживешь.
Ответом послужил странный хруст и звук падения многочисленных предметов. Птицы загалдели и вылетели прочь, словно черная лента. Стало тихо. Из комнаты выбежали охранники и помчались в другую сторону коридора, головы бедолаг были исцарапаны так, словно их терзал бешеный терновый куст.
– Что случилось? – удивилась Хайки и вылезла наружу, столкнувшись с Фахабом.
Я тоже вышел из укрытия и заглянул в кабинет Шкуродёра. Бешенство птиц и попытки от них защититься нанесли острову старомодного шика небывалый ущерб. Бумаги и книги были растерзаны, а кое-где залиты пометом, который вороны использовали как биологическое оружие. Но самое странное, что Шкуродёр лежал лицом в пол, около его ног на полу расползлось жидкое, скользкое пятно, а рядом валялся макет ядра. Я вспомнил его речь про артиллерию. Не слишком-то она помогла во времена мутантов.
Потрогав его пульс, я понял, что мэр Хаира жив, только находится в глубокой отключке. Окинув сцену взглядом еще раз, я пришел к выводу, что отбивавшийся от птиц Шкуродёр поскользнулся на лужице птичьего помета, так некстати загрязнившего ковер. Падая, он ударился об стол, тот зашатался, и на поверженного мэра скатился макет ядра. Будь он чуть тяжелее, Шкуродёру пришел бы конец, но то ли удар пришелся по касательной, то ли все произошло слишком медленно, но ему повезло. Поразительное сочетание обстоятельств.
Я начинал всерьез опасаться Ястреба Джека, игравшего на скрипке вероятностей, словно мастер. Рядом валялись таблички, буквально умоляя, чтобы мы их подобрали. Странно, что на них не появилась подарочная упаковка.
– Оставим его ниндзя?
– прищурилась Хайки, толкнув ногой тело Шкуродёра. – Или все-таки грохнем?
За окном раздался рев мотоциклов. В сад прибыл хан пустошей со своей конницей.
– К черту Шкуродёра, - я подобрал таблички, запихнул в карманы все, что плохо лежало, и побежал к выходу. – Разборки банд не наше дело. Мы воры, не забывай. Никакого лишнего насилия. Забираем то, что нужно, и отчаливаем – тихо, с грацией, словно балерины.
– Кто такие балерины? – наморщилась Хайки.
– Эээ.. Просто отчаливаем.
Когда мы вышли наружу, я вдруг вспомнил детский вопрос, которым легко вызвать ажиотаж у болванов. Он звучит так: “Что случится, если неостановимая сила натолкнется на несдвигаемый объект?”. Любой ребенок поумнее ответит, что это взаимоисключающие вещи, то есть существование одного отрицает существование другого. Но умные ответы в детстве не котируются, к тому же и объект, и сила кажутся весьма интересными, поэтому разгораются волны споров и самых безумных предположений.