Гроза северных морей
Шрифт:
– Пусто! – облизывая пересохшие губы, отозвался Винт. – А до магазина – хрен его знает сколько топать! Я не дойду.
– А че, мне, что ли, идти? Меня уже с прошлого раза там приметили. Все удивлялись, откуда у меня бабла столько. Ментам уже стукнули, к гадалке не ходи!
– Так и меня тогда возьмут.
Помолчали.
– Вот осел! – снова вспомнил о разбитой бутылке Колюня. – Сейчас бы так душевно поправили здоровье!
– Сволочь! – подтвердил приятель, сплевывая через дыры отсутствующих зубов. – Надо крокодила кормить.
Сиплый
– А ты ему пасть распутал?
– А че сразу я? Ты заматывал, ты и снимай!
Колюня махнул рукой:
– Хрен с ним, пускай так пока сидит. Его в цирке неплохо покормили.
Винт заржал и снова заглянул в сумку.
– Слышь, Колян, – хмыкнул он. – А мясо-то – офигенное. Не кости какие-нибудь, а мякоть отборная. Свиной окорок и еще почти полтуши с ребрами. Блин! Такое добро на эту тварь изводить!
Тот аж привстал, осененный внезапной идеей.
– Винт, мать твою! Я знаю, где беленькой достать!
– Прям, знаешь? – недоверчиво поинтересовался тот.
– Ага. Тут ведь недалеко дачный поселок есть! Там хозяйкам мясца предложить – возьмут.
Лохматый задумчиво поковырял в носу.
– Если недорого просить, то, может, и сторгуемся, – изрек он.
– Как миленькие на пару пузырей обменяют! – воодушевился Колюня. – Только надо почище одеться, чтобы не брезговали. И базарить будешь ты – у тебя с бабами лучше получается…
…Часа через полтора оба дружка возвращались из своего гениального рейда. О том, что он был успешным, свидетельствовали шаткая походка и веселые выражения наскоро умытых по такому случаю физиономий. До своего логова не дотерпели. Первую чекушку раздавили сразу по выходу из дачного поселка, шикарно закусив плавленым сырком из провианта, привезенного хозяином. Еще пара бутылок оттопыривала карманы. Хозяйки не поскупились.
Долгая дорога обратно показалась им совсем короткой. Шагая по лесу и наслаждаясь пением пташек и мелодичным бульканьем, Винт вовсю насвистывал блатные песни.
– Слышь, Винт, а ты че, сидел, что ли? – поинтересовался Колюня.
– Да ты че? У меня две ходки на крытую!
– Звездишь?
– Зуб даю!
Колюня пригорюнился:
– А у меня одна всего, да и та по малолетке!
Его товарищ заржал, доставая пузырь и откручивая крышку. На ходу плеснул в предусмотрительно захваченные с собою стаканы:
– Не бзди, Колюня! У тебя вся жизнь впереди! Еще успеешь!
Тот взял свою порцию, сразу повеселел и предложил:
– Ну че? Давай за мир?
– Давай!
«Дома» они накрыли стол, просто смахнув остатки вчерашнего ужина на пол и постелив на него свежую газетку. Нарубив остатки колбасы, продолжили пиршество. Стаканы брякали друг об друга, сыпались крошки отламываемого батона.
– Во, мля! – вспомнил вдруг Винт. – Мы же зверюгу не полили!
– Засох на хрен! – заржал его приятель.
– Не, я в натуре! Глянь, прям на него солнце светит. Давай плеснем водички, а то сдохнет еще! Тогда нам тоже каюк!
Колюня с ухмылкой наполнил оба
– Темнота ты, Винт! – сообщил он. – Крокодилы где живут? В Аф-ри-ке! А там, знаешь, какая жара бывает? Нам и не снилось! Ты еще предложи ему водочки в пасть плеснуть.
Винт тоже задергался от смеха:
– Беленькой? Ему? А че, пошли попробуем! Он ведь тоже живой, не откажется!
– Да ты че, дурак? А мы с тобой потом что делать будем? – Колюне идея не понравилась. – Я че, нанимался, чтобы этому зубастому за водярой бегать?
Винт, пошатываясь, поднял палец к дыре в потолке и назидательно изрек:
– Там, сверху все видят. И если ты когда-нибудь для братана стакан водки пожалел – не будет тебе прощения. И тебе, значит, никто не нальет, когда попросишь! Потому как зажать водки для ближнего своего – грех! Это я тебе говорю!
– Так то для ближнего, а ты про гада зеленого базаришь, – уже менее уверенно возразил сиплый.
– Здрасьте вам. Да за все это время этот гад мне как родной стал! Мне для него стакана не жалко! Винт – щедрая душа!
Обступив крокодила с разных сторон, пьяные бичи принялись его разглядывать, словно видели впервые.
– А как ему залить-то?
– А хрен его знает!
Рептилия недовольно отодвинулась – зрители ей были явно не по душе. Особенно такие назойливые.
– Глянь на него, суку, – вдруг недовольно сказал Колюня. – Харю воротит! Не нравится ему, когда с ним по-человечески разговаривают! А вот так тебе нравится?
Порожняя поллитровка полетела в затаившуюся рептилию.
Не успев даже вскрикнуть, Винт отлетел в сторону, отброшенный могучим ударом хвоста. Тупо глядя на безвольно болтающиеся ноги, он не сразу понял, что у него перебиты все кости ниже колен. А когда это до него дошло, сарай наполнился душераздирающим воплем.
Колюня, обалдев от неожиданности, осел на пол. Вид изуродованного одним махом дружка был для него, что обухом по голове. Остатки инстинкта самосохранения сквозь пелену хмеля взывали к благоразумному бегству, но ноги от страха и водки не слушались и упрямо не хотели держать его в вертикальном положении, а тем более куда-то бежать. Крокодил был совсем рядом. Руки Колюни нащупали стоявшие у стены вилы. Пытаясь отползти подальше, он брыкал конечностями, поскальзываясь и вопя благим матом. Но потерял ориентацию и, добравшись до стены, остановился, не догадываясь ее обойти. Возбужденный запахом крови и видом трепыхающихся в истерике жертв, аллигатор кинулся в атаку. Ближе к нему оказался штурмующий стену Колюня, который, заметив приближение рептилии, выставил вперед вилы и стал тыкать ими в приближающуюся пасть, не нанося «бронированному» ящеру никакого ущерба. Ржавый зубец его орудия лишь случайно зацепил множественные витки скотча, надорвав их. Остальное доделал сам хищник, в мгновение ока освободив от ослабевших пут свою пасть. Клацнули зубы, с хрустом дробя человеческие кости. В расширенных от ужаса зрачках Колюни отразились клыки, с мясом вырывающие из его тела конечность…