Гроза
Шрифт:
Старуха ушла в ичкари.
Между тем Хатам бежал, что было сил по ночной степи к дому Додхудая. Он спрямил путь и оказался не около ворот, а около задней стены двора. Воспользовавшись ножом, он наделал зарубок в глиняном дувале и быстро перелез через дувал. Залаял пес. Хатам не растерялся и позвал его: «Бурибосар, Бурибосар», собака-волкодав узнала Хатама и замолчала.
Юношу охватил страх, ноги его сделались словно ватные, коленки дрожали, и весь он был как в лихорадке. Пробежав двор, он подошел к задней двери. Тихо и ни души. Время уже за полночь. Турсунташ должна ждать его, но у Додхудая все еще горит свет. В передней, где спит бабушка Халпашша, — темно. С замиранием сердца Хатам посмотрел
— Скорее… сюда… — Хатам повлек Турсунташ к дувалу. Присел на корточки. — Становись мне на плечи, взбирайся на дувал… скорее.
Турсунташ, чтобы ловчее было действовать обеими руками передала Хатаму небольшой, но увесистый узелок.
— Что это у тебя?
— Надо. Держи крепче, не потеряй! — прошептала девушка, проворно вскарабкиваясь на дувал. Она легко спрыгнула на землю уже с той стороны дувала, на свободе, и позвала:
— Давай скорее, я уже выбралась.
Юноша распрямился и огляделся вокруг. На земле тишина, на небе чисто. Луна, как бы хвалясь своей красотой и яркостью, заливала мир своим щедрым прохладным светом.
ОТВЕРЖЕННЫЕ
Чем дальше уходили беглецы от усадьбы Додхудая, тем выше поднималась луна. Небо светлело, а звезды меркли. Потом небо начало светлеть не только вокруг луны, но и с восточного края — приближался рассвет. Облака, висевшие над черными скалами вокруг Чертова моста, засеребрились.
— Не страшно тебе, Турсунташ?
— Страшно, боюсь… — девушка помолчала, словно переводила дыханье и спросила шепотом, — а правда ли все это?
— Что ты такое говоришь, о чем? — юноша обнял девушку за плечи.
— Правда ли, что мы ушли оттуда, освободились?
— Ну, а как же! Видишь же — мы в степи и совсем одни…
Они достигли страшных размывов и ущелий с отвесными стенами вокруг Чертова моста. Хатам не шел, а летел, как на крыльях. Он тоже не мог поверить, что Турсунташ, красавица Турсунташ, увидеть которую хоть мельком он почитал за великое счастье, теперь с ним рядом и навсегда.
— Куда мы идем? — спросила девушка.
Хатам словно бы сразу отрезвел и опомнился. Ведь он и сам не знал, куда они идут.
— Уж, наверное, для двоих найдется где-нибудь место, Турсунташ… Сейчас мы выйдем к мечети имама Хасана, имама Хусана. Уже недалеко, можно сказать, мы уже добрались.
— Мечеть? А кто у тебя там?
— Все равно, что отец. Прямо к нему и зайдем.
— Вместе? Но я стесняюсь…
— Сейчас не время стесняться. Юноша ласково погладил волосы девушки, заплетенные в сорок тонких косичек.
Несмотря на полуночное и даже предутреннее время, Ходжа-бобо не спал. Он сидел и читал, какую-то книгу. Увидев на пороге своей каморки Хатама, держащего за руку незнакомую девушку, он изумился так, словно перед ним возникло привидение. В растерянности он спросил то, что видно было и без вопроса.
— Это ты, сынок мой Хатамбек?
Юноша вторично поклонился Ходже и еще раз произнес все полагающиеся слова приветствия.
Турсунташ
— Ваалейкум ассалом, — обрел наконец дар речи Ходжа, — что привело тебя сынок в такой час? У тебя все в порядке. Где ты пропадаешь? Кто эта женщина, что рядом с тобой?
Хатам рассказал обо всем, что случилось. Чем дальше он рассказывал, тем озабоченнее и мрачнее становилось лицо Ходжи. Он задумался и долго молчал, словно не решаясь заговорить.
— Жаль. Нехорошо получилось. Очень нехорошо.
Турсунташ смотрела на хозяина лачуги одновременно и с надеждой и с испугом. Что значит это его «жаль» и «нехорошо». Уж не стал бы он отговаривать Хатама… Ведь вернуться назад в ту тюрьму — хуже смерти. Юноша почувствовал волнение девушки и жестом — мол, не бойся ничего, — успокоил ее.
Ходжа-бобо сидел в глубокой задумчивости. Он весь съежился, будто на него должен свалиться камень. Казалось, он хочет сказать что-то решительное, но не хочет говорить этого в присутствии девушки. Хатам подумал, не попросить ли Турсунташ выйти из комнаты на некоторое время, но тотчас отказался от этой мысли: он боялся всяких случайностей и не мог уж допустить, чтобы Турсунташ находилась где-нибудь не у него на глазах.
Наконец Хатам нарушил затянувшееся молчание:
— Ходжа-бобо, — сказал он, — мы просим, чтобы вы прочитали молитву бракосочетания. Из невесты и жениха мы хотим стать мужем и женой. Если вы хотите не греха, а благодеяния, не отвергайте нас.
— Сын мой, Хатамбек, — заговорил не спеша Ходжа-бобо… — Странно как-то все у вас вышло. А кроме того, подумал ли ты о том, что будет дальше, какие из всего этого могут произойти последствия?
— Теперь поздно уж думать о последствиях. Будь что будет. У нас не было другого выбора, не было времени и посоветоваться с вами, извините уж нас. Что поделаешь? У тех, кто сидит в одной лодке — одна судьба. Мы вместе, вдвоем решали… и ко всем бедствиям мы готовы. Но вы единственная наша надежда. Я пришел к вам за помощью…
Ходжа сильно расчувствовался, слушая юношу, и решился:
— Ладно. Значит, девушка согласна стать твоей женой?
Хатам не успел ответить, как у девушки вырвалось:
— Я согласна, согласна, — и тотчас слезы полились у нее из глаз.
Ходжа грузно и медленно поднялся с места.
— В такой момент чашка родниковой воды может заменить все обряды и церемонии. — Он протянул юноше чашку с водой, — выпей три глотка, сын мой. Присядем.
Юноша отпил воды и вернул чашку Ходже, а тот подал ее невесте.
— Теперь и ты отпей три глотка.
Турсунташ истово и усердно исполнила немудреный обряд.
— Молодцы, дети мои, молодцы, — начал говорить Ходжа. — Век вам прожить вместе. Чтоб счастье ваше было чистым, как эта родниковая вода, и чтоб ничто не омрачило его. Муж и жена — пара валов, говорится в народе. Именно так и в жизни. Муж и жена должны делить все радости и невзгоды жизни. Не будет, наверное, ошибкой сказать, что лишь терпеливые люди могут быть супругами. Это мое слово вы всегда должны помнить. Вскоре рассветет и я не знаю, что вам предстоит пережить. Это знает один лишь бог… Мое пожелание — чтобы ваша любовь тоже была чистой, как родниковая вода, и чтоб эта чистая любовь одержала победу над вашими врагами. Обет верности друг другу, обет бракосочетания, дети мои, таков, что ты, жених Хатамбек, если по какой бы то ни было причине отлучишься куда-нибудь, то должен обеспечить свою жену всем необходимым на шесть месяцев. Ты, доченька моя, будешь верной своему мужу. Дай вам бог послушных и способных детей! Будь то сыновья или дочери — вместе вы станете их воспитывать. Эти обещания вы должны сейчас дать друг другу. Даете ли слово не нарушать их?