Грозненские миражи
Шрифт:
— Нет, без крови будет не по-настоящему. Ты что, боишься?
— Да нет, Вить, — попытался объяснить Пашка. — Просто…просто это же суеверия одни. Мы ж и так друзья.
— Ничего не суеверия! — обиделся Витька. — Опять ты, Пашка, больше всех знаешь! Валёк, скажи ему!
Валька ещё раз плюнул на лезвие ножа, вытер его о свои далеко не чистые шорты, внимательно оглядел, остался недоволен и плюнул снова.
— А чего? Все знают, что без крови клятва ненастоящая.
— Да не боюсь я…
— Боишься, боишься! Трус!
— Трус?! А ну дай сюда!
Пашка Тапаров по кличке Тапик, вскочил на ноги, вырвал у Вальки нож и полоснул себя по руке. Лезвие легко раскроило загорелую дочерна кожу, рука тут же стала красной. Пашка поморщился, попытался зажать рану рукой — кровь просачивалась через пальцы, капала вниз. На песок, на выгоревшую траву.
— Псих! — глаза у Витьки, казалось, вылезли из орбит. — Ты что сделал, Тапа?!
— Нормально! — сквозь зубы прошипел Пашка. — Давай быстрее!
Валька поднял упавший нож, провёл по руке, передал Витьке. Тот с сомнением оглядел испачканное кровью и землёй лезвие и начал вытирать его сорванным листом.
— Да быстрей ты! — толкнул его Валька.
Витька вздохнул, приложил нож к руке, надавил. Лезвие только немного продавило кожу. Он бросил взгляд на Пашкину руку, отвёл глаза и надавил сильнее. Выступила кровь.
— Есть! — выдохнул и протянул руку. — Давайте!
Три руки вытянулись вперёд, соединились.
— Эй! — раздалось сверху. — Вы чё?
На чугунной ограде набережной сидел ещё один пацан. Почти такая же рубашка, шорты, стриженная наголо голова. Чёрные глаза искрились любопытством.
— Вы чё? — повторил пацан. — Пашка, у тебя кровь! Кто это тебя?
— Ну вот! — скривился Витька, разжимая пальцы. — Кайфоломщик!
— Стой! — прикрикнул на него Пашка. — Русик, мы решили клятву принести. На всю жизнь. По-настоящему, на крови!
— Без меня? — любопытство сменилось обидой. — Гады! А как же…
— Харе болтать! — закричал Валька. — Хочешь с нами — давай! Только быстро — Тапик сейчас кровью изойдёт.
Русик быстро обвёл взглядом всех троих, что-то пробурчал под нос и спрыгнул вниз. Выхватил у Вальки ножик, полоснул себя по запястью. К трём соединённым рукам добавилась четвёртая.
— Давай!
— Клянусь пронести дружбу через всю жизнь! — явно вычитанными где-то словами начал Витька. — Клянусь не жалеть для друзей ничего на свете! Клянусь, что никто и никогда не сможет разрушить нашу дружбу! Кровь за кровь, жизнь за жизнь, пока ходим по этой земле!
— Клянусь! — повторил Валька. — Чтоб я сдох!
— Клянусь! — громко сказал Русик и добавил про себя: — Клянусь Аллахом!
Капли крови соединились, перемешались и начали медленно стекать вниз.
— Клянусь! —
Алая тягучая струйка догнала капли, вобрала их в себя и закапала вниз, прямо на тонкий ствол, стекая по нему на землю.
— Смотрите, — задумчиво сказал Пашка, — наша кровь на вонючку попа…
— Тебе руку надо перевязать! — перебил Валька. — Вон побледнел уже.
— Фигня! — Пашка повернулся боком и кивнул на карман шорт. — Платок достань. Бабушка их вечно суёт.
Платок быстро стал красным, однако кровь течь перестала.
— Пацаны, — сказал Пашка, — я чё сказать хотел: видали, наша кровь на вонючку попала. Значит, он теперь тоже наш побратим.
Валька перестал оттирать нож, посмотрел на тонкое деревцо, по которому ещё сползала кровь.
— А чего это у тебя вонючка «он»? Вонючка — «она».
— Не, — засмеялся Пашка. — Ты знаешь, как «она» по науке называется? Айлант высочайший. Айлант! Значит — «он».
— Как? — спросил Русик. — Высочайший? Красиво!
— «Айлант»? — засмеялся Витька. — «Высочайший»? Ой, умора! Свистишь, Пашка!
— Раз Тапа говорит, значит, так и есть, — Валька погладил ствол рукой. — Надо же, какая-то вонючка и «айлант»!
— Ну и что такого? Подумаешь! На кой нам такой «побратим»?
Пашка встал, подошёл к айланту, внимательно осмотрел ствол: кровь достигла корней и уже подсыхала.
— Скучный ты человек, Муха. Неужели помечтать не охота? Это же здорово — дерево-побратим! Я про такое даже не читал.
— Не читал? — ухмыльнулся Витька. — Ты?! Ну, тогда конечно!
Маленькое деревце едва заметно дёрнулось, и у четверых пацанов на мгновение потемнело в глазах.
«Кто его знает? — сказал кто-то в голове у Вальки. — Может, так хоть один шанс? Хуже точно не будет».
Валька на голос внимания не обратил: мало ли что в жару привидится.
«Это и есть «пропущенная дверь»? — прозвучало в голове у Витьки. — Да ну, ничего не изменится! А жаль…».
Витька попытался удержать мелькнувшую мысль, не смог и тут же о ней забыл.
«Ну и зачем это тебе? — подумал кто-то за Русика. — Им же нельзя верить. Эх, мал ты ещё!»
Русик послюнявил порез на руке, и мысль растаяла.
«А ведь теперь всё может пойти не так, — скрипуче прошелестело в голове у Пашки. — Понимаешь — всё?»
Пашка досадливо дёрнул головой и посмотрел вверх.
— Смотрите, какое небо, — сказал он вслух. — Прямо засасывает! Как… как поцелуй любимой!
Русик хихикнул. Брови у Вальки удивлённо поползли вверх. Витька демонстративно покрутил пальцем у виска.
Пашка тоже засмущался, он уже и сам не понимал, как мог ляпнуть такое.