Грозовая любовь

Линдсей Джоанна

— Просто у тебя нет сердца.

Саманта сделала вид, что не расслышала замечания Хэнка.

— Он пришел, чтобы поплакаться?

— Нет, querrida mia, — мягко сказал Хэнк. — Он пришел сюда отговорить меня от одного дела.

Саманта побледнела, она догадалась, о каком деле идет речь. Видимо, Диего пытался удержать Хэнка подальше от нее. Но сейчас его нет.

— Я думал, что ты ушла спать, — добавил Хэнк тем же тоном и поднялся со стула. — Я надеялся, что ты будешь спать, и не собирался нарушать приличия, беспокоя тебя.

— Тогда

нужно было запереть дверь! — закричала Саманта, пытаясь понять смысл его слов.

— Может быть, сейчас мне вовсе не хочется, чтобы ты спала, — вкрадчиво сказал Хэнк.

Саманта внимательно посмотрела на него и покачала головой:

— Выбрось эти мысли из головы.

— Не могу. Правда, Сэм, не могу.

Он сделал шаг к ней, но Саманта повернулась и пошла к себе. Войдя в комнату, она остановилась у двери, но Хэнк, последовавший за ней, вошел так решительно, что невольно толкнул Саманту. От толчка она отлетела к кровати, край которой оказался у нее под коленями, Саманта потеряла равновесие и упала на кровать. Она быстро поднялась и увидела в дверном проеме отчетливо вырисовывающийся в тусклом свете очага силуэт Хэнка. Сердце у нее бешено заколотилось, от напряжения зазвенело в ушах.

Он направился к ней, на ходу выдергивая рубашку из брюк. Саманта в страхе стала отодвигаться и оказалась, как в прошлый раз, в ловушке у стены.

Она в упор смотрела на него, пока он снимал рубашку, и неожиданно почувствовала возбуждение. Все, что он подразумевал, говоря о незапертой двери, оказалось правдой. Конечно, сна ненавидела этого человека, ее похитителя, и вообще бандита, но не могла отрицать, какие сильные чувства вызывал он в ней. Саманта никогда в жизни не лгала самой себе.

Она хотела Хэнка, понимая, что не будет разочарована.

Испугавшись, что он прочтет ее мысли, Саманта отвернулась к стене, притворяясь безразличной. Пускай он сделает первый шаг и… затем второй. Он должен добиваться ее. Она никогда не покажет, что хочет его, может быть даже больше, чем он. Никогда!

Он скинул один башмак, потом второй. Звуки их ударов об пол показались ей громовыми, как будто навсегда решали ее судьбу. Хэнк снял брюки и отбросил их в сторону.

— Вы так изголодались по женщине, что даже не можете дождаться той, которая ответит на вашу страсть?

Он сел рядом и снял с нее блузу. Саманта разглядела шрамы на его груди, четыре на каждой стороне.

— После тебя я не прикасался ни к одной женщине, — просто сказал Хэнк. — Тогда ты зажгла во мне огонь. Ждать другую? Нет, моя радость. Только ты можешь погасить его.

— Вы… вы — бесчестный человек, — прошептала она, но в ее словах не было протеста.

— Я не сделаю с тобой ничего нового.

— Но…

— Не надо ничего говорить, Самина, — прошептал он.

Больше они не сказали ни слова. Он мягко опустился на нее, стараясь не давить всем своим весом. Хэнк смотрел ей прямо в глаза, и она не отводила взгляда. Одежды на них не было, и Саманта вся была согрета теплом его тела.

Хэнк

наклонился, и она закрыла глаза, ожидая поцелуя, но его губы коснулись шеи, и это чувствительное место моментально покрылось гусиной кожей.

Когда он начал целовать ее грудь и нежно касаться языком напрягшегося соска, Саманта почувствовала, что огонь, который она зажгла в Хэнке, перекинулся на нее. Сознание еще боролось, но тело само отвечало на его ласки, поцелуи обжигали ее. Она задохнулась от прикосновения его напряженной плоти, после того, как он мягко, но настойчиво, раздвинул ей ноги и заставил ее обхватить себя ими.

Она чувствовала эту плоть рядом, но не в себе. Сладкая пытка, которую она испытывала, заставляла ее двигаться ему навстречу. Она безумно хотела его, несмотря на все, что было между ними.

Его губы опять коснулись шеи.

— Твоя кожа, как шелк, — прошептал Хэнк ей в ухо. — Я не забыл, querrida. Я помню все.

Сопротивление Саманты иссякло, и он знал это. Она обняла его за шею и притянула к себе. Пытка прекратилась, как только он вошел в нее, и она изогнулась, требуя большего. Она извивалась, синхронно следуя за его движениями. Это была страсть в самом ее первобытном виде.

Когда Саманта была совсем близка к вершине, ее ногти впились ему в шею, но он не заметил этого, потому что застонал от нестерпимого наслаждения. Лишь спустя некоторое время Хэнк понял, что она опять расцарапала его до крови. Но то, что он испытал, стоило его крови! Черт побери, что это за женщина!

Дыхание у него постепенно выровнялось, и она стала перебирать пальцами его волосы, когда он положил голову ей на плечо.

Хэнк приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на нее. Глаза Саманты были открыты, и в слабом свете он увидел мерцающий изумрудный омут, в котором едва не утонул.

Он нежно коснулся ее щеки.

— Ты опять оставила на мне отметины, gatita, — прошептал он.

— Знаю, — тихо ответила она, ее пальцы скользнули ему по груди, ощупывая шрамы. — Я каждый раз буду оставлять их. Помни об этом.

— Да. — Он усмехнулся. — Но я с удовольствием буду принимать такие раны, потому что…

— Перестань! — Ее тело напряглось, и пальцы чуть впились ногтями в его кожу. — Не смей!

— Хорошо! — Глаза Хэнка сузились. Он не ожидал такого резкого изменения настроения. — Ты можешь забыть, если хочешь, но я помню все.

— Убирайся! — резко сказала она. — Ты получил, что хотел. Уходи!

Он встал с кровати, и Саманта почувствовала холод там, где только что было тепло его тела. Она быстро накрылась одеялом. Хэнк несколько секунд смотрел на рассерженную Саманту, потом повернулся и ушел из комнаты. Она повернулась на бок и глубоко вздохнула, когда дверь закрылась и щелкнул замок.

Глава 26

Саманта с громким звяканьем поставила металлическую тарелку на стол. Хэнк искоса посмотрел на нее.