Грозовой фронт
Шрифт:
«Запросто может что-нибудь такое наплести, сволочь. Ему же гадости делать, как воздухом дышать. Жизненно необходимо. Короче, незачем менять планы на ходу. Идём к выходу из «петли», а там будет видно».
По расчётам Сухова, если идти в темпе и строго на юг, не закладывая виражи, выйти к воронке ходокам светило через полчаса, не больше. Оставалось только не нарваться на биомехов или местную братву. Впрочем, если верить Апостолу, в северных и центральных кварталах второй вариант ходокам не грозил, значит, опасаться следовало лишь встречи с чугунками.
— На тропе к воронке много железок
— Обычно мало, — Апостол пожал плечами. — Но сегодня обычные правила вряд ли действуют. Я так думаю.
— А ты не думай, — вновь посоветовал Сухов, теперь без былой уверенности. — Смотри по сторонам, это и в твоих интересах тоже.
— Мой интерес в том, чтобы я ошибся насчёт кристалла, — Апостол усмехнулся. — Или чтобы нас обоих грохнули. Тоже вариант. Тогда завтра…
— Тогда завтра вообще все правила нарушу! — пообещал Сухов. — Прямо у воронки тебя завалю. И плакал твой день «Д».
— Так себе перспектива, — Апостол кивнул. — Хотя вряд ли что-то изменится. Послезавтра назначу новый день «Д».
— Снова завалю! А потом снова и снова. И так пока тебе не надоест подыхать!
Апостол почему-то воздержался от новых комментариев, о чём-то задумался. Сухов тоже умолк. Он вдруг окончательно понял, что угрозы, препирательства и разборки, как минимум, бессмысленны. Застрявшим в «петле» людям следовало выработать другие правила игры.
«Когда-нибудь выработаем. Но не сейчас. Не время».
На всём пути к воронке ходокам встретился только один местный — завидев людей в униформе чистильщиков, он проворно юркнул в ближайший подвал и словно растворился в темноте, а ещё — несколько мелких биомехов. «Петля» будто бы взяла передышку.
И непосредственно на краю воронки Сухов ничего не услышал. Вообще. Павлу показалось, что даже дождь приутих, накрапывал лениво и почти бесшумно.
Сухов не отказал себе в удовольствии придать Апостолу ускорение, дав лидеру «СД» коленом под зад. Апостол опасно подался вперёд, но сумел сгруппироваться и по склону воронки съехал не на животе, головой вниз, а на пятой точке. Сухов не стал мудрить и спустился тем же способом, разве что без дополнительного импульса. Притормаживать ни Сухов, ни Апостол не пытались, поэтому съехали прямиком в лужу.
Когда спуск закончился, Сухов встал и, ухватив за шиворот, рывком поставил на ноги и Апостола.
— И что дальше? — враг усмехнулся. — Может, надо какое-нибудь заклинание сказать? Избушка, избушка, встань к лесу задом… Или — сим-сим, откройся.
— Твоя идея, — ответил Сухов. — Что сказочники в барах говорили?
— Таких подробностей никто не озвучивал, — Апостол вдруг сделал шаг вперёд. — А что, если надо в центр встать?
— Стой! — Сухов дёрнул его за ворот. — Вместе пойдём.
Они в ногу, несмотря на то, что проделать это в густой грязи непросто, шагнули к центру лужи, затем сделали ещё один шаг, ещё…
Как всё произошло, Сухов не понял. Он не увидел никаких спецэффектов и не почувствовал лёгкости полёта. Тем более не испытал Павел и неприятных ощущений, которые испытывают все, кто переходит из локации в локацию через тамбуры. Просто ходоки сделали пятый или шестой шаг и обнаружили, что стоят не в луже на дне воронки,
— Ай, как удачно мы зашли! — Апостол рассмеялся. — Только не стреляй! Ещё неизвестно, выбрались мы из ловушки или нет.
— Выбрались, наверное, — сказал Сухов, озираясь. — Или нет? Если да, то почему попали сюда? Если нет, то… тоже, почему мы очутились здесь? Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Ничего я не знаю, лейтенант, — Апостол вдруг сел на землю. — Могу только догадываться.
— И о чём ты догадался?
— Не скажу, — спокойно ответил враг. — Сам соображай.
Сухов оглянулся. Вихрь тамбура медленно вращался метрах в двухстах к северу. На юге темнели развалины одноэтажных строений. Ходоки стояли почти в центре бывшей смотровой площадки, неподалёку от ворот станции. Всё выглядело вроде бы нормально, как обычно.
— Идём, — Сухов попытался снова поставить Апостола на ноги.
— Куда? Мне и здесь хорошо, — Апостол пригнулся. — Отцепись!
— Боишься, что брюхо вскрою и в тамбур тебя отправлю? — Сухов дернул посильнее. — Вставай, гад!
— Гады не стоят, только ползают, — парировал враг. — Не пойду никуда!
— Тогда ползи! — Сухов отпустил воротник противника и толкнул Апостола ногой в спину.
Враг растянулся на земле в полный рост.
— Ты псих! — сплёвывая грязь, прошипел Апостол. — Куда ползти?! Отвяжись от меня!
— Обратно пойдём, в Чернобыль!
— Зачем?! Ты же хотел вырваться из ловушки! Получи, что хотел, и распишись!
— Вырвались раз, вырвемся и второй, но только втроём! Встал и пошёл!
— Завтра весь спектакль с самого начала придётся играть, ты уверен, что снова победишь?
— Уверен. Встанешь, или пристрелить тебя? Здесь тебе воскрешение не светит.
— Я в курсе, — Апостол неуклюже заворочался, поднимаясь. — Только не врублюсь, зачем ты себе жизнь усложняешь? Нет, я понимаю, что ты желаешь своим дружкам не только фугас вернуть, но ещё и меня тёпленьким доставить. Ну, так связал бы меня и спрятал где-нибудь неподалёку. А утром забрал бы свою байкершу и прямиком сюда. А если вдвоём вернёмся, утром снова воевать придётся. Зачем тебе лишние проблемы?
— За ночь ты руку себе отгрызёшь, но выкрутишься, — ответил Сухов. — Я тебя уже изучил. Так что иди молча. Больше твои советы мне не нужны.
— Неужели? — Апостол хмыкнул. — Ладно. Посмотрим.
Они пересекли площадку и углубились в заросли жестянки. Сухов настроился на тяжелую работу — продираться сквозь жестяные кусты это всегда непросто, — но заросли вдруг расступились и…
Павел на секунду замер, потом резко развернулся кругом и двинулся обратно. Апостол постоял немного на месте, усмехнулся и пошел за лейтенантом. Вернувшись на исходную позицию, к тому месту, где ходоки вошли в заросли, Сухов снова остановился и зло сплюнул.