Грубая обработка (сборник)
Шрифт:
Резник посмотрел на нее с любопытством. Горчица потекла с края тарелки. Автоматически он зацепил ее пальцем и отправил в рот.
– Антрекот или креветки с парнем из строительной компании. Все, что он хочет, это болтать о закладных и пытаться улыбками проложить себе дорогу в мои трусы. Я рада, что нашелся предлог отказаться от этого. Но не от еды.
«Вот что я представляю собой. Предлог», – подумал Резник.
– Извините. – Она попробовала кофе. – Я не шокировала вас?
– Нет.
– Многие мужчины не любят, когда женщины слишком откровенны.
– Это те же мужчины, которые готовят по бумажке?
Она
– Очевидно, я вращаюсь среди не тех людей. Такая уж у меня работа. Каждый ожидает получить вознаграждение за все. Сплошная толкотня. Проценты, продажи.
Где-то на улице завыло сигнальное устройство автомобиля. Майлз пересек ковер, понюхал кожу сапог Клер Миллиндер, остался недоволен и пошел дальше. Резник помнил, что, когда здесь сидела Рашель, коты прыгали ей на колени и мурлыкали.
– Послушайте, а вы не возражаете? Это несколько нахально, я понимаю…
– Поскольку вы находились здесь…
– Речь идет не о том, что я вторглась в дом и кормила ваших котов. Я имею в виду, что я осталась здесь, когда пришли вы. Я должна была уйти вместе с моими клиентами, удостоверившись, что двери заперты. – Она поставила тарелку на ручку кресла, закинула ногу за ногу. – Мне хотелось остаться одной. Я не знаю… я чувствовала себя здесь так хорошо, вроде как дома. Как это не похоже на то место, где я живу сейчас, в так называемой квартире-студии, где кровать убирается в стенной шкаф и нет места даже взмахнуть руками… вы понимаете, о чем я говорю. Здесь все по-другому, несколько запущенно, но просторно, обжито. Чувствуется, что здесь жизнь.
Наружной стороной ботинка он толкнул дверь в детскую. Что-то остановило ее, и она дальше не открывалась. Мешал труп.
– Вот именно, – повторила Клер, – обжито.
Резник взглянул на телефон, желая, чтобы он зазвонил.
Половина бутерброда Клер оставалась недоеденной. Он встал и пошел к стопкам пластинок.
– Я поставлю музыку.
– Нет, не надо.
– Извините, я думал…
– Я предпочитаю поговорить.
Он посмотрел на нее: как она скрещивает ноги, как улыбается, теперь уже несколько неуверенно.
– Думаю, что действительно не стоит.
Клер слегка вздохнула, опустила голову. Некоторое время ни один из них не двигался. Затем с нервным смешном она встала.
– Странно, не правда ли?
– Странно?
– Странно, я так удобно чувствую себя здесь, мне удобно с вами. Хорошо, думала я, посижу здесь, поговорю, отдохну, узнаю вас лучше. – Она сжала ладони рук раз, два. – Это не то, что вы хотите.
– Простите.
– Да, хорошо… – Клер подняла тарелку и кружку и поставила их на стол. – Самое лучшее… – Она сунула руку в свою сумочку.
– …Я должна отдать вам ваши ключи.
Резник покачал головой.
– Нет.
– Кто-нибудь другой из конторы…
– Нет. – Его рука легла на ее руку, на ключи. – Вам нравится дом, вы так сказали. Вы сможете продать его.
– Вы уверены?
– Да.
Когда он отнял свою руку, на суставе ее мизинца осталось желтое пятно – горчица.
– Знаете, – сказала она, стоя у двери, – вы можете не послушать меня, но есть вещи, которые вы в силах сделать, чтобы место вашего обитания выглядело более заманчивой покупкой. – Резник ждал. – Прежде всего поверните регулятор
– Второе?
– Более дорогое, я боюсь. Загляните в «Бритиш хоум сторз» и потратьтесь на еще несколько ламп. Это поможет помещению выглядеть и более теплым, и более светлым.
– Есть еще что-нибудь?
– Найдите хорошего человека для уборки помещения. Профессионала. Я не говорю – постоянно. Хотя бы на день, два.
– Я подумаю об этом.
– Обо всем этом?
Резник подержал дверь, пока она выходила на дорожку. Уличные фонари отбрасывали длинные тени на неподстриженную траву. Продолжало подвывать через равные промежутки, но уже другим тоном, сигнальное устройство.
– Если я буду показывать это место, я обязательно вначале позвоню.
– Оставьте сообщение для меня в участке.
– Конечно.
Теперь, когда она была за порогом дома, никто из них в действительности не хотел, чтобы она уходила.
– Вы на самом деле думаете, что я должен снизить цену?
– Может быть, и нет. Пока, во всяком случае.
– Хорошо. Доброй ночи.
– Доброй ночи. И извините…
– Нет, все в порядке.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Он слышал, как шагала Клер Миллиндер, как открылась и захлопнулась дверца ее «морриса-минора». Все еще гудело сигнальное устройство автомобиля, и Резнику было интересно, сколько времени еще пройдет до того, как владелец или проезжающий полицейский выключат его. Фары автомобиля Клер прочертили дугу на противоположной стене, и он успел заметить ее лицо, прежде чем машина скрылась из виду.
Вернувшись в гостиную, он стал свидетелем того, как Диззи и Пеппер с жадностью пожирают остатки ее бутерброда. Резник посмотрел на свои пластинки, подумал о Лестере Янге, о Джонни Ходжесе, но не смог ни на ком остановиться. Он прошел на кухню, открыл ящик и вытащил нераспечатанное письмо своей бывшей жены. Затем взял миску из мойки, повернулся к плите и зажег газ. Пламя лизнуло край бумаги, потом охватило весь конверт. Когда огонь разгорелся по-настоящему, Резник бросил письмо в мойку и ворошил его концом ножа, пока не убедился, что все полностью сгорело.
Оставшийся пепел он спустил вместе с водой, чтобы не оставалось ничего.
15
– Гарольд! – Голос был такой приторный, что напоминал соус для спагетти, который делала мама. – Фриман и я сидим в «Ройяле», в верхнем баре. Было бы здорово, если бы вы присоединились к нам и выпили пару стаканчиков. Расслабьтесь. Давайте обговорим все вместе.
– Пошли вы… – ответил Гарольд самым серьезным тоном.
– Кто это был? – крикнула Мария от лестницы. Ее ноги, влажные после ванны, белели под халатом. «Если считать время, которое она проводит в этой хламиде, – подумал Гарольд, – все остальное из ее гардероба можно было бы просто выбросить».