Грубая обработка (сборник)
Шрифт:
– После, Кевин, после. Просто скажите мне – есть что-либо стоящее? Какие-нибудь явные связи?
– Пять различных компаний, четыре из них общенациональные. – Нейлор покачал головой. Звонок телефона резко оборвался, затем затрезвонил снова прямо в середине его фразы. – Не более двух домов застраховано одним и тем же человеком.
Резник отошел. Чувство разочарования выдавали его плотно сжатые губы.
– Но, сэр… – вскочил на ноги Нейлор. Заинтересованные Патель и Дивайн подошли к нему. – Двое из них пользовались услугами одного
– Проверьте, – приказал Резник без энтузиазма.
– Кроме того, сэр…
– Продолжайте.
– Когда люди из страховой компании проводили расследование, они хотели, чтобы была обеспечена полная безопасность домов, и агент рекомендовал Фоссея.
В это утро было мало такого, что могло бы вызвать улыбку у Резника, но это маленькое замечание подняло его настроение.
– Тем более следует скорее увидеться с этим агентом.
– Сразу же, как только разберусь с этим, сэр.
– Хорошо, – кивнул Резник.
– Сэр, – Дивайн прикрыл ладонью трубку телефона, – что-то о подглядывающем в щелку извращенце.
– Вниз. Полицейским.
– Это они перевели телефонный звонок сюда, сэр.
– Переведите его снова вниз.
Дивайн пожал плечами и сделал, как ему было сказано.
Прежде чем Резник укрылся в своем кабинете, вошел Миллингтон. Через края полистироловой чашки холодный кофе проливался прямо на его руки, а мешки под глазами напоминали выстиранное белье, оставленное под дождем.
– Кевин, кажется, раскопал что-то новенькое на нашего приятеля Фоссея, – обратился к нему Резник.
Однако сейчас не это интересовало сержанта. Единственное, что ему было нужно, это изменение расписания дежурств таким образом, чтобы у него оказались свободными сорок восемь часов и прямо сейчас. Он грезил о пуховой перине и матрасах, в которых не только утопаешь, но в которых как бы паришь в небесах. И еще он мечтал о репатриации всех граждан китайского происхождения и о горячем кофе в настоящей чашке.
– Думал, что это вас заинтересует, – добавил Резник.
– В данный момент… – начал Миллингтон, но вовремя одумался. – Половина посетителей этого китайского ресторанчика разбираются в боксе, другие же слишком неповоротливы и не стоят даже лопаты конского навоза!
– Грэхем! Разве можно так говорить о гражданах, которых мы призваны защищать, – улыбнулся Резник.
– Каждый раз, когда на улице появлялись лошадь и повозка, мой дедушка выбегал на улицу с совком и лопатой. «Прелестная вещь для огорода», – так обычно он говорил.
– Извините меня, сэр. – Это был Патель, вежливо тронувший Резника за плечо. – Дежурный офицер говорит, что в приемной находится мисс Олдс, которая хочет видеть вас.
– Мисс Олдс, – повторил Резник. – Сделайте все как следует, и она, может быть, не слопает вас на завтрак.
Патель покраснел. Находившийся недалеко Марк Дивайн, прислушивавшийся с этому разговору, заулыбался.
– Как вы думаете, Грэхем,
– Вполне вероятно, сэр, – вздохнул сержант.
– Введите тогда меня в курс последних событий. – Резник жестом показал на дверь своего кабинета. Пателю он сказал. – Извинитесь перед мисс Олдс и поинтересуйтесь, не хочет ли она чаю или еще чего-нибудь. Займите ее в течение десяти минут. Хорошо?
У Пателя не было большого выбора.
– Если постараешься, то получится… – прокричал ему вдогонку Дивайн, а затем, обращаясь ко всем, находившимся в комнате, заявил: – По тому, как краснеет этот мальчик, готов заключить пари, что он еще девственник.
Еще не было половины девятого. Миллингтон и команда из шести полицейских допрашивали посетителей и сотрудников китайского ресторана с самого раннего утра. Восемь человек были ранены и отправлены на «скорой помощи», трое задержаны, одному из них пришлось делать операцию, чтобы остановить сильное кровотечение и пришить на место несколько пальцев, отрубленных топором. Патель и Нейлор были в больнице и приехали оттуда всего час назад.
До сих пор вожак банды, на котором лежала ответственность за большую часть ранений, полученных потерпевшими, не говоря уже об ущербе, причиненном ресторану и предварительно оцениваемом сотнями фунтов стерлингов, продолжал держаться своей версии.
– Вам заплатили за то, чтобы вы пошли в этот ресторан и начали там беспорядки?
– Никто мне ничего не платил.
– Почему у вас топор?
– Это случайность. В тот день Ден вернулся от приятеля, у кого и занял топор, чтобы срубить старую сливу. Ее ягоды такие же кислые, как моча старой девственницы.
– Вы применили опасное оружие!
– А что бы вы делали, если на вас пошла половина «красных кхмеров», размахивавших разделочными ножами? Подставили бы другую щеку?
Парни, которые были с ним, или полностью ему подчинялись или же вообще ничего не знали. Для половины из них завершение этого вечера мало чем отличалось от других субботних развлечений.
Управляющий постоянно курил французские сигареты. Над одним его глазом виднелись швы, похожие на бабочку, его левая рука покоилась в широкой повязке, перекинутой через шею. Ему ничего не было известно ни о какой семейной вражде. Абсолютно ничего. Последний раз, когда он видел мистера Чао, тот ужинал со своим сыном по случаю какого-то семейного события, они были очень любезны друг с другом и улыбались. Когда они разговаривали, мистер Чао брал руку сына в свои руки.
Большинство свидетелей подтвердили, что беспорядки начали буйные и крикливые парни. В отношении же того, кто и что говорил, кому угрожал, их сведения были туманными. За исключением одного свидетеля такого рода, каких Миллингтон привык чаще видеть на скамье подсудимых. Здоровый детина, который сам получил несколько ударов, со странной фамилией, не то чешской, не то польской.