Грубые развлечения
Шрифт:
Бить он ее не стал, но так взглянул, что у нее наверняка волосы на голове зашевелились.
– Ну и что, сколько у меня любовниц? – взревел Васильев.
Варвара шарахнулась от мужа, споткнулась – шлепнулась на диван.
– О чем ты говоришь? – в панике пробормотала она.
– Спасского нанимала?..
– Откуда... Откуда ты знаешь?
– А оттуда... Ни хрена твой Спасский работать не умеет. Наружку приставил, ха!.. Я его в два счета раскусил... ладно! Лучше скажи, как ты догадалась меня пасти?
– Я так боялась, что ты снова
– Это кто дрянь – Ася?! – ошалело уставился на жену Васильев.
– А разве нет? Я же знаю, что ты с ней крутил любовь...
– Да мне, если честно, наплевать, знаешь ты это или нет! – презрительно скривился Дмитрий Александрович. – А то, что Ася дрянь... Может, и дрянь, но не тебе об этом судить, поняла!..
– Прости меня... Я сама не ведала, что творю... Ну, пожалуйста, прости...
Варвара закрыла лицо руками и разрыдалась... Случись это пять лет назад, он бы подошел к ней, прижал бы к себе, утешил. А сейчас ее слезы его не трогают. Нет у него никаких чувств к жене. И другие бабы особо не интересуют...
И все из-за Аси. Дмитрий Александрович долго бушевал, затем внезапно успокоился и отправился в душ. Отличное средство взбодриться. Под струями то горячей, то холодной воды он окончательно успокоился. Накинув банный халат, отправился в свою комнату и устроился перед телевизором.
Он уже засыпал, когда позвонил Петровский. От его пронзительного голоса Дмитрий Александрович вздрогнул, как от удара электрическим током.
– Надо бы встретиться, – сказал Валерьян.
– Давай завтра...
– Нет, надо прямо сейчас. Дело очень серьезное...
Он мог бы этого не говорить. И так ясно, что дело пахнет керосином. Валерьян просто так звонить не станет.
Дмитрия залихорадило. Пуговицы на рубашке и брюках он застегивал трясущимися руками. На всякий случай достал из тайника пистолет – обычный армейско-милицейский «ПМ», учтенный, зарегистрированный.
В гараж спустился сам, без охраны. Сам сел за руль своего джипа, выехал со двора. В Нахабине встретился с Петровским. Тот подъехал на своей «десятке». Собранный, сосредоточенный.
– Мента сегодня видел, – с ходу сказал он. – Макеев его фамилия. Он меня по твоей квартире пытался пробить...
– Да, помню, – кивнул Дмитрий Александрович. – У него ничего не вышло...
– Не вышло. Меня он отпустил, а вопросы остались. Я сегодня с женой в парке гулял, возвращаюсь домой, настроение выше крыши, но ты же знаешь, я ворон не считаю, по сторонам всегда смотрю... Короче, гляжу, машина стоит. «Опелек» темно-синего цвета. Ну, мент этот, Макеев, сидит. Выйти хотел, когда меня увидел, а там второй мужик за руку его хватает, типа сиди не рыпайся... Значит, не просто так подъехал, от меня что-то нужно было...
– Может, прознал, когда и у кого ты квартиру купил? – Васильев озадаченно потер переносицу.
– Да черт его знает... Да, кстати, номер машины на всякий случай запомнил, да. Ну, поднялся домой, жду, когда Макеев нарисуется, нет ни
– Поговорить они с тобой подъехали, – нервно зачастил Дмитрий. Он все понял. К ужасу своему, понял. – Про квартиру спросить хотели. А Спасский тебя узнал, решил не светиться... Он меня вчера весь день пас, понимаешь. Весь день! А мы с тобой вчера встречались, сам знаешь, зачем...
– Знаю... – обескураженно посмотрел на него Валерьян. – Думаешь, этот Спасский наш разговор снял?
– А хрен его знает, может, и снял. Это в наше время не проблема. И тебя в лицо запомнил. А может, и на цифру снял... А когда тебя увидел, понял, что ты еще и киллер в придачу...
– Ну и намудрил ты, Саныч... – почесал затылок Валерьян. – Не залететь бы нам.
– Тебе-то что? Ты эту Плотникову не трогал...
– А кто следы тебе помогал заметать, за это же статья полагается... Но если вдруг что, ты меня это, отмажь.
– Ты меня уже за решеткой видишь? – возмутился Васильев.
– Да не, ты чего, Саныч! Все... нормально будет...
Он говорил, а Дмитрий Александрович ему не верил. Он уже видел себя в камере предварительного заключения. Решетка на окне, тусклая лампочка под потолком, зэковские рожи на нарах... Он не хотел в тюрьму. Не хотел!
– Это Спасский... Это все Спасский под меня копает! – в приступе слепого бешенства сжал кулаки он. – У него счеты ко мне. Понимаешь, счеты!.. Он не успокоится, пока меня за решетку не отправит...
– Да, если копать начнет, туго придется. Всплывут трупы конкурентов, которых ты на тот свет отправлял не без моей, между прочим, помощи. За Плотникову лет пять-шесть дадут, а за прежние грешки и пожизненное можно схлопотать. Да и мне вышак светит.
На то, что Петровскому вышак светит, Дмитрию Александровичу было плевать. Его, конечно же, собственная персона интересовала.
Действительно, за Плотникову ему много не дадут. Адвокаты докажут состояние аффекта, ревность, непреднамеренное убийство, все такое. Судье можно будет отстегнуть. Даже пять-шесть лет – это много. Можно и условным сроком отделаться. Лучше пожизненное заключение условно, чем один год реально... А вот за убийство конкурентов точно припаяют.
– Мочить нужно Спасского, – неожиданно для себя сказал Васильев, – а заодно и Макеева.
Он взглянул на Петровского, тот пожал плечами.
– Хозяин барин. Надо, и замочим.
– Но тебе же тоже вышак светит, – хмыкнул Васильев. – Мог бы и бесплатно.
– Э-э... нет, – покачал головой Валерьян. – Ты все дело завалил, тебе и расплачиваться. А до меня не так-то просто ментам добраться. У меня запасная квартира в одном из городов России есть. Я хоть завтра с женой готов местожительство сменить. А ты можешь в Москве оставаться со своим Спасским и Макеевым.