Грумер для Фавна
Шрифт:
— Забирайтесь, — подвинулась я, и они тут же юркнули под одеяло. — Испугались?
— Немного, — прижалась ко мне Айка, — мы впервые одни остались.
— Ничего, мои хорошие, бояться нечего. Это наш дом, никто чужой сюда не зайдет.
— И мы останемся здесь навсегда? Никто нас не выгонит?
— Конечно, герр Краут отдал нам этот дом. Мы будем работать и жить здесь.
— Одни?
— Мы втроем.
— А барабайка?
— Какой еще барабайка?
Марти сел на кровати и перешел на шепот.
— Когда ты уходишь, он забирается
— Да, — закивала Айка, и подвинулась ко мне ближе, — он и сейчас у меня под кроватью рычит.
Я вылезла из ее объятий. С детскими страхами нужно поступать жестко и быстро. Сейчас разберемся и можно будет выспаться. Оглядела комнату, в качестве оружия нашлась только большая палка, которую притащил Фиц. Вот заодно прогоню барабайку и всыплю Фицу за то, что приносит домой мусор.
Оставив детей в своей кровати, я сделала воинствующий вид, и, как амазонка пошла в бой. Приоткрыв дверь детской, я решительно вошла внутрь, держа палку двумя руками перед собой. Сейчас я помашу ей, постучу, изображу оханья барабайки, и вернусь победителем.
Тишину комнаты нарушил свист. Протяжный, завывающий, завершился он глубоким стоном и тут же снова набрал обороты, разносясь эхом по всей комнате. Я застыла. В своей жизни я повидала немало диковинных животных, но вот барабаек еще не встречала. Свист прекратился, и на пару минут воцарилась тишина. Пройдя по комнате, я вглядывалась в стены и потолок, ища, где же может жить домашний монстр. По бабушкиным рассказам, жили барабайки в домах, с хозяевами дружили, если те вели себя чинно. Если же хозяева доставляли неудобства, барабайки их пугали. Ну, в нашем случае о спокойствии речи идти не могло, поэтому на барабайку я была даже не в обиде. Но вот поймать и поговорить надо было. Спать вместе с детьми мне совсем не улыбалось.
Когда я проходила мимо Айкиной кровати, раздался рык. Грозный и устрашающий. От неожиданности я подпрыгнула и выронила палку. Рык повторился, правда в конце задребезжал и перешел в храп. Я нагнулась и откинула одеяло. Под кроватью кверху пузом лежал Фиц, Задрав лапы кверху, он сладко спал, изредка открывая пасть и издавая то свист, то храп, который я приняла за рык.
— А ну иди отсюда, — растолкала я пса, выгоняя из-под кровати. — У тебя лежанка есть, вот и спи в ней.
Недовольный, пудель ушел на свое место, а я вернулась в комнату.
— Ну? — запрыгали на кровати дети.
— Можете спать спокойно. Ваш барабайка оказался Фицем. Из-под кровати я его выгнала, так что можете идти спать спокойно.
— Точно? — с недоверием посмотрела на меня Айка.
— Точно.
— Пошли, — Марти стащил сестру с кровати, — завтра соревнование, нельзя его проспать.
— Верно, — Айка побежала за братом.
Я закрыла за детьми дверь и с радостью упала на кровать. На сегодня приключений мне было достаточно.
Утро наступило быстро. Вроде, только закрыла глаза, а по кровати уже прыгает Айка, по комнате носится Фиц, а на кухне Марти гремит посудой. Вот последнее точно не к добру.
— Что
— Бутерброды, — обрадовала меня Айка.
Я выдохнула. Бутерброды это не так страшно, ущерб для кухни будет минимальный. Выйдя на кухню, я ужаснулась. На всех столах, стульях, даже на подоконнике стояли тарелки. В раковине лежала гора кастрюль, а Марти стоял около табуретки и прямо на ней отрезал от буженины толстенный кусок.
— Что здесь происходит? У нас завтракала труппа бродячих музыкантов?
— Пф, — фыркнул Марти, — с чего это такое предположение?
— Только они могли использовать столько тарелок и ни одну из них не убрать.
— Не говори глупостей. Просто я готовил бутерброды. Подай мне пакет, я возьму их с собой, иначе мы не успеем на начало соревнований.
Я протянула Марти пакет, в который он стал складывать огромные куски хлеба с толстенными ломтями буженины. Такими темпами мы недельный запас еды за день съедим.
— Кстати, ты моешь посуду, — не поднимая головы, проговорил он.
— Это почему это? — возмутилась я, оглядывая масштаб катастрофы.
— Я готовил! — с нажимом произнес он. — Ты хоть посуду помыть можешь?
— Боюсь спрашивать, зачем тебе нужно было столько тарелок. А уж зачем понадобились кастрюли я вообще знать не хочу, — закатала я рукава, подходя к раковине.
— Только не сейчас, — одернул меня Марти. — Помоешь потом. Нам уже бежать нужно, ведь соревнование начинается за городом, а до начала осталось только полчаса.
Дети вытащили меня на улицу, я еле успела приложить магический ключ, заперев дом. Мы шли по улицам, и весь город шел с нами, будто на праздник. А мне было не по себе, перед глазами постоянно возникал образ драки фавном и ран, которые получил Деон. А ведь это была обычная драка, настоящее сражение еще не начиналось.
Но волновало меня не только это. Если Деон проиграет, полноправным владельцем земель станет Леон. И вот тогда наша жизнь изменится не в лучшую сторону. И моя в первую очередь. Как бы Леон мне не нравился, но он был прав в одном: все мы живем в иллюзии свободы. Но где-то ведь лежат бумаги на владение каждым из нас. И я — первое этому доказательство, выкупленная у графини за долги.
Город кончился, и мы вышли на огромную поляну. С двух сторон окружали ряды скамеек для зрителей, по центру возвышалась трибуна, на которой сидел король. А в дальнем конце зрительские трибуны упирались в отвесную скалу.
— Дорогие зрители! — выкрикивал вовсю глашатай. — Соревнования объявляются открытыми. Прошу участников пройти на стартовые позиции.
Вперед вышли фавны. Деон был облачен в черный костюм с золотой вышивкой по краям. Леон был одет в ярко-красный с зелеными вставками.
— Лута, — дернула меня за рукав Айка, — а там что, будут лицийские жабы?
— Какие жабы? — не поняла я. — Они же по горам будут бегать.
— Только жабы боятся красного и зеленого цветов. Он ведь так оделся, чтобы их отпугивать?