Группа крови на рукаве. Том IV

Вязовский Алексей

— Это он? — я повернулся к Опанасу

— Да, он. Ну что? Допрыгался, Пятя? — лейтенант присел рядом — Комитет тобой занялся. Папа не спасет.

Парень вывернул голову, посмотрел на меня. Губы у него дрожали.

— Вы не имеете права!

— Сколько вас на хате? — я чуток нажал на руку

— Ай! Трое, но Муха пьяный спит.

— Женщина! — я повернулся к соседке Пети — Закройте дверь! Секретная информация.

Мой грозный тон произвел впечатление. Бабуля захлопнула дверь. Будет подслушивать, ну и фиг с ней. Тут либо пан,

либо пропал. Если парни не при делах, мне серьезно прилетит.

— Девку зачем выкинули из квартиры?

— Какую девку?! Не было у нас никого!

И так честно сказал, что я почти поверил.

— Держи его — я передал Петю Опанасу, прошел в квартиру. Вода уже почти впиталась в шикарный персидский ковер, что лежал в коридоре. Навстречу мне вышел парень-бычок. Румяный такой, со стаканом в руке. Разило от него мощно…

— Ты кто?

— Дед Пихто. Чистильщик я. Слышал?

— Неа…

Румяный впал в ступор. Качки они такие… не быстрые на мозги.

— Пришел по запросу. Подчистить за вами улики. Где сумка девки?

— Ну там… — парень все еще тупил — В спальне.

Фу… Как камень с души. Теперь дело техники.

Я прошел в спальню. В разворошенной кровати валялась женская одежда, на тумбочки лежала дамская сумочка. Я взял ее, открыл. Достал паспорт. Екатерина Андреевна Палицына. Эх… что же ты Катя с этими упырями пошла? Что они тебе наобещали?

— Слушай, а где Петька? Он мне ни про каких чистильщиков не говорил — бугай неосторожно схватил меня за шиворот. Ой, как неосторожно.

Я с разворота, вложившись всем телом, влупил боковым в челюсть румяному. Как ты мускулы штангой не качай, а подбородок не натренируюшь. Парень без звука сложился на пол, стакан не разбившись, покатился под кровать. Вот ведь какую посуду ударопрочную придумала Вера Мухина. Советское — значит, лучшее!

Я перевернул парня на живот, стянул ему локти за спиной ремнем. Прошел в гостинную. Боже, какой тут бардак. Мебель завалена разнообразным хламом. Какие-то бутылки, банки, склянки. На столе объедки простой еды, рядом на диване храпит, накрывшись пиджаком, какой-то мелкий мужик.

Я вышел обратно на лестничную площадку, продемонстрировал Опанасу паспорт:

— Она?

— Вот же пидорасы!! — лейтенант размахнулся со всей широтой русской души, кулак уже почти долетел до головы Петюни. Я еле-еле успел заблокировать, оттолкнул милицию к стене.

— Не надо! Я там одного уже приласкал

Я услышал как открылись двери лифта, первым оттуда вышла черная овчарка на поводке. За ней — сразу несколько мужчин. Двое в форме, двое в штатском.

— А вот и следственная группа.

Опанас поправил портупею, пошел встречать коллег.

* * *

Домой меня отпустили только к двенадцати ночи. Уж больно все резко завертелось. Осмотр квартиры, допросы, опять скорая для румяного… Мне пришлось писать объяснительную, звонить Алидину. От управления приехал все проконтролировать его зам —

полковник Степанов. Долго возмущался, пытался меня строить. Уже явно себя ощущал в кресле начальника 7-го управления. Такой важный стал…. Я вяло отбрехивался — адреналиновый шторм сошел на нет, хотелось поужинать, выпить сто грамм и лечь спать. А ведь мне еще от Яны выслушивать!

Долбить дятлом Степанов перестал как только пришел на кухню майор от следственный группы.

Кинул на стол паспорта. Я пролистал документы. Петр Полумесяцев — судя по прописке хозяин квартиры, Валерий Медведев и Всеволод Мухин. Наверное тот самый пьяный соня Муха. Все трое москвичи 1947 года рождения.

— Раскололись. До жопы — майор взял чайник, глотнул из носика — Знакомились с одинокими девушками, желательно приезжими. Под благовидным предлогом заманивали их в квартиру. Своих сокурсниц просили помочь с учебой, случайных знакомых приглашали на несуществующую большую вечеринку, а некоторым бесстыдным барышням прямо говорили, чего от них ждут. Девушек опаивали, а потом следовало надругательство. Под утро выставляли на улицу. Последняя не выдержала — выбросилась из окна. Она была девушкой

— Откуда такие подробности? — удивился Степанов

— От Мухи. В смысле от Мухина. Он у нее был первым, хвастал дружкам.

— Это не только изнасилования, но еще и доведение до самоубийства — покачал головой полковник — 107-я статья. Выходит зря я Орлова ругал

— Николай нас всех здорово выручил — покивал майор — Уничтожь они улики, потом было бы трудно расследовать. Конечно, все-равно бы докопались. Кстати, родители уродов уже мчатся к деткам. Даже адвоката ночью смогли найти. И там еще одна проблема нарисовалась. Соседи собрались внизу. Уже человек сто. Как бы до самосуда дело не дошло.

— Схожу, разузнаю — я посмотрел на Степанова, тот махнул мне рукой

Внизу и правда все бурлило. Какого-то одного заводилу я не обнаружил, в нескольких кружках говорили на повышенных тонах.

— Ну что там? — ко мне подошли Яна с Иваном. К Кожедубу присоединилась его жена, несколько знакомых соседей по этажу.

— Милиция разбирается — уклончиво ответил я — Работают дознаватели. Яночка, иди домой, уже ночь на дворе!

Попытка беременную жену запихнуть домой успехом не увенчалась, я вернулся на десятый. А там майор объяснял Степанову поправки в статью об изнасилованиях от 62-го года.

— Уже шесть лет, как ужесточили наказания. За преступление, совершенное особо опасным рецидивистом, а также повлекшее особо опасные последствия, равно как и за преступление в отношении малолетней устанавливалось наказание в виде лишения свободы от 8 до 15 лет либо смертная казнь.

Прям как по писанному цитировал.

— Ну рецидивистов тут нет, жертва не малолетняя, разве что за особо опасные последствия притянут.

— Как пить дать впаяют вышку по последствиям. Намажут лоб зеленкой, чтобы другим неповадно было.