Грушенька и сын шейха
Шрифт:
— И почему все так сложно? — подключаюсь к обсуждению проблемы.
— Как понимаю, кадры и бухгалтерия завязаны на разные государственные структуры, поэтому и работают с ними в одном режиме, — отвечает Аграфена, изучая содержимое тарелки. — А редакция работает в воскресенье, потому что у нас ежедневка. Понедельничный выпуск пишется в воскресенье.
— Понятно, — комментирую услышанное, — удобно, наверное. Получается, что вы не зависите от московского трафика. В четверг свободно выезжаете на дачу, в
— Мне не актуально, — жмет плечом Аграфена, — у меня нет дачи. Да и машины тоже нет.
Подмывает спросить, что она тогда делала у подмосковного озера так далеко от города, но прикусываю язык. Выбираю нейтральную тему.
— Вам нравится ваша текущая работа? — изучающе рассматриваю девушку, которая под моим взглядом снова скукоживается, будто снова оказалась на собеседовании.
— Да, нравится, — кивает своим словам, — все равно, что читаешь газету целый день, только попутно исправляешь ошибки. Но корректор — вымирающая профессия. Нас вытесняет интернет. Любое правило можно найти за десять секунд. Полки с энциклопедиями теперь тоже никому не нужны, любой факт можно в интернете проверить.
Девушка слегка пожимает плечом, как бы извиняясь за то, что является представителем такой ненужной профессии. Не нужно много ума, чтобы понять, что с самооценкой здесь все очень плохо. Всем своим поведением Аграфена влияет на мои инстинкты защитника. Раньше они срабатывали только по отношению к матери и сестре.
Чувствую потребность как-то подбодрить девушку, вопрос вылетает сам собой.
— А все корректоры такие интеллигентные или только вы? — за вопрос тотчас же получаю награду, Аграфена поднимает на меня свои большие ошеломленные глаза.
— Спасибо за комплимент, я не знаю, — снова пожимает плечом, — один из моих любимых фильмов «Зеркало» Тарковского. Там героиня очень интеллигентная литературный редактор.
— Простите, Аграфена, не могу согласиться, — немного морщусь я, — героиня Тереховой просто истеричная женщина. Вероятно, по причине сексуальной неудовлетворенности. Для меня важный компонент интеллигентности — чувство меры и сдержанность. В вас я это вижу, в ней нет.
Моя визави снова краснеет и опускает глаза в тарелку.
— Глеб, ты совсем засмущал Грушеньку, — вклинивается Аня в наш тет-а-тет, — расскажи лучше, что интересного было на совещании.
Грушенька. Смакую на языке эту форму имени. Очень вкусно ложится.
— Нас касается только решение о сворачивании рекламной активности на время Олимпиады в Лондоне и перенос рекламного бюджета ближе к осени.
Отворачиваюсь от Ани и возвращаю взгляд на Грушеньку, которая, очевидно, пялилась на меня все время, пока я говорил с Макаровой. Снова пойманная на горячем, девушка заливается красным и опускает глаза. О, Аллах,
— Глеб, а про сокращения ничего не говорили? — опять отвлекает мое внимание Анна.
— Нет, Ань, у нас пока этот вопрос ни разу не поднимался.
— Тьфу, тьфу, тьфу, — Макарова стучит по столешнице, — у тебя какие планы, Груш?
— Раз ты меня покормила, пойду гулять. Погода чудесная, не жарко. Может зайду куда-нибудь на авторское кино. Не догадалась афишу изучить заранее, — с сожалением добавляет девушка.
— Вы ходите в кино одна, Аграфена? — не могу скрыть удивления в голосе.
— На авторское, как правило, одна. Неудобно для свиданий предлагать артхаус, не всем нравится.
Морщусь от упоминания факта, что мой личный соблазн ходит с кем-то на свидания. На краю сознания пролетает мысль, что отчиму бы понравилась Грушенька. Он тоже большой любитель артхауса. Весь пубертат заставлял меня смотреть кино не для всех. Вызвав тогда обратный эффект и абсолютное неприятие. С возрастом, правда, негатив рассосался. Теперь могу себя тоже причислить к апологетам этого жанра.
— Жаль, что мы не познакомились месяц назад. Пригласил бы вас на Московский кинофестиваль.
— Глеб, мы с тобой не первый год знакомы. Почему ты меня не пригласил? — возмущается Макарова.
— Прости, Аня, ты никогда не говорила, что любишь авторское кино, — пожимаю я плечами.
— Потому что я его не люблю, — невозмутимо парирует Анна, — но на ММКФ сходила бы.
— Хорошо. Через два года приглашу вас обеих, — покорно соглашаюсь и кладу приборы на стол.
— Договорились, Князев, я злопамятная. Даже не надейся, что забуду, — хищно скалится Аня.
Усмехаюсь и качаю головой. Даже не сомневаюсь в хватке Макаровой, именно поэтому и поставил ее своим замом на телемаркетинг.
Смотрю на Грушеньку. Ей, очевидно, хочется поскорее сбежать. Нехотя встаю из-за стола.
— Спасибо за компанию, девушки. Пора работать.
Собираю пустые тарелки на поднос и несу его на стол для грязной посуды. Затылком чувствую взгляд Грушеньки. Не сдерживаю довольную усмешку.
Глава 8. Восторг
Аграфена
Расстаемся с Аней у лифта. Она возвращается в офис, меня же ждет летняя Москва.
Я практически парю над бульварами. Ощущение счастья и новой жизни. Не анализирую свои чувства, просто вставляю наушники в уши. Хочется чего-то жизнеутверждающего. Выбираю ирландский фолк-рок и включаю The Dubliners.
В груди тепло и зреет что-то большое и важное. В теле ощущается приятная легкость. Я лечу мимо рабочих, укладывающих плитку на тротуарах. На губах застыла легкая улыбка, в сердце поселилось томительное ожидание.