Грустная история Васи Собакина
Шрифт:
Так вот, по замыслу супруги, я и должен был ублажать этих богатых уродов — делать им красиво.
Один раз я попробовал поработать у супруги и запомнил на всю жизнь. Некий Петр Федорович (то ли бандит, то ли оптовый торговец рыбой, я так и не понял), заказал себе туалет в стиле русский ампир. Ну, захотелось ему так, что поделаешь!
Жена долго уговаривала меня взяться и в конце концов уговорила — сыграла на самолюбии: мол, тебе, с твоим верхним художественным образованием это как два пальца об асфальт. Сделаешь эскизы, ублажишь клиента, а уж потом я тебя сама ублажу… На высшем уровне, не забудешь!
Я,
В общем, взялся я за ту работу. Неделю сидел над эскизами (ночами, разумеется, днем-то приходилось вкалывать в конторе), однако все сделал, причем точно в срок. Но клиент, рассмотрев как следует мои рисунки, недовольно скривил толстую рожу — что это, мол, у тебя за колонны с портиками?
Я ему вежливо объяснил — именно то, что вы заказывали, уважаемый. Стиль русский ампир предполагает именно такое архитектурно-дизайнерское решение внутреннего пространства помещения, причем обязательно с покраской в светлой цветовой гамме и с непременным использованием следующих элементов декора… На что незамедлительно последовал ответ:
— И на хрена мне тогда такой ампир? Одни колонны с какими-то загогулинами, и больше ничего красивого нету… Где скульптуры? Где раковины с этими, как их, бабы еще такие были, античные…
— Наяды, — услужливо подсказал вертлявый молодой человек в строгом деловом костюме, помощник Петра Федоровича.
— Во-во, — кивнул хозяин, — с наядами. В общем, переделывай все, да побыстрее — у меня рабочие простаивают. И не забудь еще русалок добавить, да погрудастей! Хочу, когда на унитазе сидеть буду, баб с сиськами рассматривать!
И заржал довольно. Помощник заискивающе захихикал и подсказал:
— Сюда бы еще, Петр Федорович, Венеру поставить — для полноты интерьера.
— Точно, — кивнул заказчик, — и чтоб Венера была!
— Вам какую Венеру надо? — решил я слегка постебаться.
— А что, они разные бывают? — удивился Петр Федорович.
— Да, — с серьезным видом кивнул я, — известны такие скульптурные изображения богини Венеры, как Милосская, Антиохская, Кипрская…
— Давай тогда Милосскую! Я что-то слышал про нее… Или в Италии видел, когда с Танькой ездил… Я по скульптурам этим не особенно, больше по живым бабам!
И снова заржал.
— Вам с руками или без? — продолжил я с абсолютно серьезным лицом.
— Не понял…
— Видите ли, — терпеливо начал объяснять я, — точная копия Венеры Милосской предполагает изображение без рук — как в оригинале.
— А где же руки-то ее? — не въехал заказчик.
— Так ведь вандалы еще в пятом веке нашей эры отрубили, когда Древний Рим брали, — горестно вздохнул я. — А когда в восемнадцатом столетии Венеру нашли, так она уже без рук была…
— И на фига мне баба без рук, — пожал плечами Петр Федорович, —
— Ван Гог, — подсказал услужливый помощник.
— Точно, — кивнул Петр Федорович, — он самый. Так что тащи оригинал, и смотри у меня — проверю! Если какую-нибудь туфту впаришь — вмиг узнаю… И в асфальт закатаю!
И снова довольно заржал.
В общем, промучился я над этим заказом еще два дня, а потом плюнул и решительно отказался — такая работа не по мне. Нет, лучше уж я буду делать свои рекламные эскизы…
Жена была очень недовольна, дулась почти неделю, но потом все же поняла, что этот бизнес действительно не для меня. Простила и даже к телу своему, нежному и мягкому, допустила. Хотя до сих пор не оставляет надежды уговорить меня бросить любимую контору и затащить в свою фирму. Я сопротивляюсь, как могу, отбиваюсь всеми четырьмя конечностями. Вот так мы и живем.
Дети, надо сказать, полностью поддерживают мать. Они считают, что я мог бы зарабатывать хорошие бабки, если бы оставил свои дурацкие принципы и занялся настоящим делом.
Понять их можно: И Машка, и Степан получают карманные (и не только) деньги из рук матери, а потому рассматривают ее как главу нашего семейства. Все главные вопросы они решают только с ней, мне же отводится роль «парадного папы». И приходится играть ее почти каждое воскресенье.
Дело в том, Ленуля очень любит приглашать в гости знакомых (как правило, коллег), и тогда мы дружно изображаем счастливую, благополучную семью. Я играю роль главы семейства, жена — соответственно, заботливой, домовитой хозяйки-хлопотуньи, а отпрыски — хороших и воспитанных детей. Ленуля чрезвычайно старается, чтобы в глазах ее сослуживцев и подруг мы выглядели очень достойно. Мнение друзей для нее свято.
В отличие от меня, которому, в общем-то, глубоко начихать на то, что думают о нем окружающие. Я, само собой, не нарушаю общепринятых норм и правил поведения, но предпочитаю оставаться самим собой, а не подстраиваться под чье-либо мнение. В особенности тех людей, которые мне по большому счету глубоко фиолетовы — как любит выражаться моя Ленуля.
В самом деле, ну какое мне дело, что думает обо мне тот же Пал Палыч или его Людочка? Пусть шеф считает меня законченным неудачником, а его секретарша — просто отстоем, но я, разумеется, другого о себе мнения. У меня есть немного таланта (ну, хорошо — пусть всего лишь способностей!), я умею неплохо рисовать и даже сносно делаю дизайн-проекты — когда, разумеется, приходит вдохновение. В последнее время, к сожалению, это случается все реже и реже.
И этого мне вполне довольно. А что думают обо мне или и моем образе жизни коллеги и друзья Ленули — мне абсолютно по фигу. Славка, например, меня уважает и прямо говорит: «Старик, ты гений!» Правда, только тогда, когда хочет стрельнуть немного денег до получки… И пусть его слова — некоторое преувеличение (ну, хорошо — большое преувеличение!), но мне очень приятно. Ведь недаром великий Пушкин написал: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман». И я с ним полностью согласен.