Грустное танго Арлекина
Шрифт:
Когда присмотрелись внимательнее к месту, где он стоял, обнаружили скрытый высокой травой провал в земле. И провал этот вел в старую канализацию – видимо, разрушившийся свод и образовал собственно провал.
Само собой, сразу кинулись в погоню, но остановились буквально через десять метров – канализационные ходы разветвлялись…
Убийца ушел. И наручники ему не особо помешали.
Лоханулся ты, Черепанов. Теперь вот ходи, дергайся, нервничай. Кури одну сигарету за другой.
Понятно, что сюда, в переполненный полицией и охраной
И все равно Черепанову хотелось, чтобы праздник побыстрее закончился и все разошлись по домам.
Праздник действительно закончился довольно быстро…
На этот раз ублюдок очень спешил, времени поглумиться над жертвой у него не было. Поэтому он девчушку – ту самую, что была с Кириллом, – просто зарезал.
Хотя нет, не очень просто. Перерезанное горло, удивленно распахнутые глаза, в которых почти нет страха, полуоткрытый рот, из которого торчит палочка чупа-чупса. А сама конфетка – уже без фантика – во рту девушки…
И кровь. Очень много крови, превратившей нежно-персиковое платье в отвратительную багровую тряпку.
На парня – Кирилла – невозможно было смотреть. Его с трудом оттащили от тела, лежавшего в одном из закоулков «Пещеры страха», потом несколько человек удерживали парня до приезда «Скорой», врачи вкололи Кириллу что-то успокоительное, и он через пару минут обмяк. Но не плакал, просто сидел на лавке и мертвым, остановившимся взглядом смотрел на суету вокруг его девушки. Яна сидела рядом, что-то говорила ему, гладила по плечу, плакала, потом тянула за руку, пытаясь увести, но Кирилл с места не двигался.
А ему, Матвею, предстояло сейчас допросить и Кирилла, и Яну по горячим следам, так сказать.
Кроваво-горячим.
Ну все, хватит топтаться на месте и вертеть в руках очередную сигарету. Во рту уже горько от табака. Или от осознания вины?
Ведь из-за его, Черепанова оплошности мир этого мальчишки больше никогда не будет прежним…
Матвей подошел к Кириллу и Яне и негромко кашлянул. Парень по-прежнему на внешние раздражители не реагировал, а вот девушка подняла на следователя измученные заплаканные глаза:
– А, это вы…
– Здравствуйте, Яна. Мне искренне жаль, что нам с вами снова приходится встречаться по такому печальному…
– Печальному?! – криво усмехнулась Яна. – Вот этот ужас, – она кивнула на залитое кровью тело, – для вас всего лишь печальное недоразумение?!
– Не придирайтесь к словам, – глухо произнес Матвей. – Если можно, давайте побеседуем по делу. Вы ведь неплохо знали жертву, не так ли?
– Не так.
– Яна, я за сегодняшний вечер не один раз видел вас вместе с Кириллом и этой девушкой, поэтому не надо меня обманывать. Вы знали жертву.
– Нет! – выкрикнула Яна. – Я знала не жертву! Я знала милую, славную, добрую девушку Вику! Которой больше нет! Из-за
Она судорожно всхлипнула, отвернулась и с силой сжала безвольную ладонь Кирилла. Затем присмотрелась к его испачканной кровью рубашке, вытащила из сумочки белоснежный платочек и принялась сосредоточенно тереть пятно, не замечая бегущих по щекам ручейков слез.
Матвей шумно, со свистом втянул в себя воздух, сдерживая внутри гнев и раздражение, пару мгновений постоял, наблюдая за судорожными движениями девушки, затем сухо произнес:
– Ну что же, побеседуем позже. Вас вызовут повесткой. Хотя первые часы после преступления самые продуктивные для поимки преступника.
– Вы его уже один раз поймали! И что? Сильно это помогло?
– Перестань, Яна.
И Матвей, и сама Яна вздрогнули от неожиданности, когда заговорил Кирилл. А парень перевел тусклый взгляд на следователя и продолжил:
– Вы не обижайтесь на нее, она не со зла. Спрашивайте, что хотели, я отвечу. Только найдите эту мразь поскорее, пожалуйста!
– Обещаю, – твердо проговорил Матвей, глядя прямо в глаза парня. – Мы найдем его.
– А если не справитесь, – там, в глубине подернутых пеплом глаз на мгновение вспыхнул алый уголек, – я сам его найду. Сам.
Глава 21
Состояние было прегадостное. Словно кто-то грубо, не спрашивая разрешения, вывернул душу наизнанку, прополоскал в мутной липкой жиже, затем вернул в исходное состояние и с холодным любопытством теперь наблюдает за вялыми попытками девушки избавиться от грязи.
Жуткой, страшной, выгоняющей на позвоночник толпу мурашек ментальной грязи – сменяющая друг друга карусель стоп-кадров. Девушка в кабинке колеса обозрения… Забавно смущающаяся Катюшка… Мертвенно-бледное лицо ее матери в палате реанимации… Жуткие багровые пятна на платьице Вики… Мгновенно повзрослевшее, осунувшееся лицо Кирилла, нехороший огонек в его глазах…
Разгоравшийся с каждой минутой все сильнее.
Мысль, пришедшая парнишке в голову в начале разговора со следователем, явно обустраивалась там, в голове, с максимальным комфортом, вытесняя способность мыслить логически, осторожность, разумность.
И если во время беседы с Черепановым Кирилл этой темы больше не касался, то когда все закончилось – а закончилось довольно быстро, ничего, способного навести на след убийцы, ни Кирилл, ни Яна сказать не могли, – то по пути домой парень возбужденно говорил только об одном.
Он сам найдет эту тварь! Найдет и уничтожит! Собственными руками! Ведь даже если клоун опять не сбежит от придурков в форме, если его арестуют и осудят, он все равно будет жить! Если признают вменяемым – в колонии, если он псих – в дурку отправят. Но факт остается фактом – маньяк останется в живых. Будет дышать, жрать, пить, а семьи, в которые он принес столько боли, будут оплачивать его жратву и питье своими налогами!