Грустное танго Арлекина
Шрифт:
Сахновский сам завел разговор об отпуске Яны. Собственно, не об отпуске, а о том, что ей не мешало бы уехать из города, пока клоуна не поймают. А когда узнал о южной станице, чуть было не сорвался за билетом на поезд.
Но Яна отказалась ехать. И даже не потому, что волновалась за Кирилла: в конце концов, от нее ничего не зависело в данной ситуации, парнишка сейчас не в себе, ему эти дежурства в парке – своеобразная отдушина, сброс негатива. Они даже не виделись ни разу после той ночи, только парой слов перекинулись
Просто… Почему-то вдруг стало обидно: чего это Сахновский так спешит ее спровадить?! Небось надоело каждый день возиться с бывшей одноклассницей, пассия нервничает и возмущается!
А в том, что у Димки есть какая-нибудь блондинистая длинноногая пассия, Яна почти не сомневалась. Такие классные парни всегда разобраны цепкими наманикюренными лапками девиц модельной внешности.
В общем, типично женская логика. Вернее, полное отсутствие оной.
Когда умом понимаешь – надо отсюда уезжать, действительно надо. Ради чего торчать в душном городе, по которому бродит безумный маньяк? И когда по вечерам сидишь дома, боясь даже нос высунуть за порог. А они, эти вечера, как назло, просто чудесные. Теплые, безветренные, с оглушительными трелями соловья в парке.
В парке, почти обезлюдевшем после того злосчастного выпускного…
Если днем, при свете солнца, родители еще отваживались привести детей покататься на аттракционах – лето ведь, малышам не объяснишь, чего это вдруг взрослые не хотят идти в любимый парк, – то вечером и ночью по хорошо, просто отлично освещенным дорожкам и аллеям парка прогуливались только охранники. Молодежь, до недавнего времени предпочитавшая назначать свидания именно там, теперь выбирала для романтических прогулок более безопасные места.
Может, именно поэтому соловьи и заливались так громко и так подолгу. Им никто не мешал петь.
Зато они, эти серые невзрачные птахи, мешали Яне жить. Вот прямо как старой злющей деве – раздражали своим сладким бульканьем!
Потому что провоцировали разлитие такой же сладкой неги по всему телу и возникновение неправильных, неконструктивных мыслей и виденией, главным героем которых был неправильный Винни-Пух.
В общем, уехать было бы самым разумным решением.
Но где вы видели разум у влюбленной девушки!
Что? Вот что она сейчас сказала? Как себя назвала?
Яна раздраженно отодвинула от себя пустой стакан из-под сока, который немедленно уткнулся в бок точно такому же стакану, оставшемуся после Димки. Даже дзынькнул кокетливо.
– Офигеть! – проворчала Яна, поднимаясь из-за столика. – Мне уже сексуально озабоченная посуда мерещиться стала! Срочно надо завести мужика!
– Завести, как кота или как игрушку заводную, с ключиком в одном месте?
Яна вздрогнула, оглянулась и просияла:
– Кирюшка! Наконец-то объявился! Совсем ведь в подполье ушел, я новости
– Яна, не сердись. – Кирилл оглядел столик. – Ты уже уходишь? Жаль, я как раз пообедать зашел. Увидел тебя через окно и зашел. А ты тут размышляешь о мужиках. Чего вдруг?
– Почему это вдруг? – смутилась Яна. – Мне что, сто лет в обед? Личной жизни быть не должно?
– Ну почему же, – Кирилл грустно усмехнулся и плюхнулся на стул, на котором недавно сидел Сахновский, – личная жизнь – штука хорошая. Потому что жизнь…
Парень отвернулся к окну, под тонкой кожей скул прокатились желваки.
Кирилл вообще очень повзрослел за те дни, что Яна его не видела. Лицо стало суше и строже, глаза запали, оттененные темными полукружьями, даже морщины появились, на лбу и вдоль крыльев носа. Вернее, не морщины, а складки, но они делали парня лет на десять старше.
Яна опустилась на свой стул и тихо проговорила:
– Тяжко тебе, да?
– Нормально. – Кирилл с силой провел ладонями по лицу. – Только голова немного кружится: сегодня всю ночь с ребятами в парке дежурил.
– Может, хватит уже, а? Ведь с огнем играете!
– Мы не играем, Яна, – нахмурился Кирилл. – Мы ищем. И найдем, вот увидишь!
– Именно этого я и боюсь.
– Почему же? Не веришь, что мы с ним справимся? Он один, а нас минимум трое! И Валерка айкидо занимается, кандидат в мастера спорта!
– Тогда да, тогда все серьезно, конечно.
– Не иронизируй! Ну не могу я дома сидеть и ничего не делать, понимаешь?! Не могу!!! Эта тварь Вику…
Кирилл трудно сглотнул и отвернулся. Затем нарочито оживленно позвал проходившую мимо официантку:
– Девушка, можно меню? И со стола уберите, пожалуйста!
– Да, сейчас.
Яна дождалась, пока официантка соберет пустую посуду, а затем, как только та отошла, наклонилась к Кириллу:
– Между прочим, ты мог бы попробовать вычислить убийцу, не шатаясь по промзоне и парку.
– Это как же? – скептически прищурился парень.
– С помощью компьютера.
– Поясни.
– Димка считает, что тролль, привязавшийся к Вике незадолго до… – Яна запнулась и торопливо закончила: – В общем, именно он и есть Карусельщик.
– Что?!
Глава 25
– Похоже, этот твой Димка прав, – задумчиво произнес Кирилл, ковыряя вилкой принесенную официанткой котлету. – И насчет Катюши – тоже. Но тогда… Черт, черт, черт! Ну как же так-то! Значит… Это я виноват, я!
Он отшвырнул вилку и низко наклонился над тарелкой, пряча от Яны лицо. И лишь по капнувшей на котлету слезинке девушка поняла, что Кирилл плачет.
Яна пересела на стул рядом с парнем и осторожно погладила его по плечу: