Грядущая буря
Шрифт:
Она посмотрела на стол, где лежали бесценные книги, скрытые от глаз. Если она организует массовую атаку на Черную Айя, не приведет ли это к битве? Не расшатает ли Башню еще больше? И может ли она в самом деле надеяться нанести удар сразу по всем Черным? Ей нужно время, чтобы обдумать информацию. Сейчас, это означало оставаться в Башне и работать против Элайды. И, к несчастью, это означало позволить большинству Черных сестер разгуливать на свободе.
Но не всем.
– Мейдани, – сказала Эгвейн. – Я хочу, чтобы ты сообщила остальным. Они должнызахватить
– Алвиарин, Мать? – спросила Мейдани. – Почему ее?
– Она Черная, – сказала Эгвейн, чувствуя тошноту. – И находится близко к верхушке их организации в Башне. Верин умерла, чтобы сообщить мне именно это.
Мейдани побледнела.
– Вы уверены, Мать?
– Я уверена, что Верин можно доверять, – сказала Эгвейн. – Но все же было бы лучше, если бы остальные сняли, а затем заменили клятвы Алвиарин и спросили ее, не Черная ли она. Каждой женщине должен быть дан шанс, несмотря на очевидность. Я полагаю, Клятвенный Жезл у вас?
– Да, – сказала Мейдани, – он был нужен, чтобы удостовериться в честности Николь. Остальные хотели привлечь нескольких Принятых и послушниц, чтобы они могли проносить сообщения туда, куда не могут сестры.
Это было мудро, особенно учитывая разногласия между Айя.
– Почему ее?
– Из-за того, как часто она говорит остальным о вас, Мать, – сказала Мейдани. – Известно, что она – одна из самых яростных ваших защитниц среди послушниц.
Было странным слышать это о женщине, которая предала ее, но девочку нельзя винить за это, учитывая обстоятельства.
– Конечно, они не позволили ей принести все три клятвы, – сказала Мейдани. – Она не Айз Седай. Но она принесла клятву, касающуюся лжи, и подтвердила, что не является Приспешницей Темного. Потом клятву сняли.
– А с тебя, Мейдани? – спросила Эгвейн. – Они сняли с тебя четвертую клятву?
– Да, Мать. Спасибо, – улыбнулась женщина.
Эгвейн кивнула.
– А теперь ступай. Передай мое сообщение. Алвиарин должнабыть захвачена, – она взглянула на тело Верин. – Боюсь, мне придется попросить тебя забрать ее с собой. Будет лучше, если она исчезнет, чтобы мне не пришлось объяснять ее смерть в моей комнате.
– Но…
– Используй врата, – сказала Эгвейн. – Скользи, если не знаешь помещение достаточно хорошо.
Мейдани кивнула и обняла Источник.
– Сначала сплети что-нибудь другое, – подумав, сказала Эгвейн. – Все равно что; что-нибудь, требующее много Силы. Например, одно из ста плетений теста на Айз Седай.
Мейдани нахмурилась, но сделала, как было сказано, сплетая нечто сложное и мощное. Вскоре после того, как она начала, Турезе с подозрением заглянула в комнату. К счастью, плетение закрыло от нее лицо Верин, но Турезе и не посмотрела на «спящую» Коричневую. Она уставилась на плетение, открыв было рот.
– Она показывает мне плетения, которые понадобятся, если я буду проходить
Турезе пристально посмотрела на нее, но закрыла дверь и исчезла.
– Это чтобы не дать ей полюбопытствовать не вовремя и увидеть плетение врат, – сказала Эгвейн. – Быстрее. Возьми тело. Когда Турезе снова заглянет, я скажу ей правду: вы с Верин ушли через врата.
Мейдани посмотрела на тело Верин.
– Но что я должна сделать с телом?
– Что-нибудь подходящее, – сказала Эгвейн, раздражаясь. – Я оставляю это на тебя. У меня нет времени разбираться с этим. И возьми с собой чашку. Чай отравлен, осторожно избавься от него.
Эгвейн посмотрела на мерцающую свечу, догоревшую почти до самого стола. В стороне Мейдани тяжело вздохнула, затем создала врата. Потоки Воздуха перенесли тело Верин через отверстие, и Эгвейн проводила ее взглядом, полным боли и сожаления. Женщина заслуживала лучшего. Однажды все узнают, что она испытала и что совершила. Но пока не время.
Как только Мейдани ушла с телом Верин и чаем, Эгвейн зажгла новую свечу и легла на кровать, стараясь не думать о теле, что лежало здесь недавно. Она расслабилась, думая о Суан. Женщина скоро должна была лечь спать. Ее необходимо предупредить о Шириам и других.
Эгвейн открыла глаза в Тел’аран’риоде.Она была в своей комнате, точнее, в ее отражении в Мире Снов. Кровать была застелена, дверь закрыта. Она сменила платье на зеленое, более подобающее Амерлин, затем перенеслась в Весенний Сад Башни. Суан еще здесь не было, но, возможно, еще было рано для их встречи.
По крайней мере, отсюда нельзя было увидеть грязь и отбросы, заполнившие город, или разложение, пустившее корни в единство Айя. Садовники Башни казались природной силой, засеивающей, пропалывающей и собирающей, не обращая внимания на взлеты и падения Амерлин. Весенние Сады были самыми маленькими из садов Башни: всего лишь треугольный клочок земли, зажатый меж двумя стенами. Возможно, в другом городе этот участок использовали бы как склад или просто заложили бы камнем. Но в Белой Башне оба этих варианта выглядели бы уродливо.
Решение нашлось в виде маленького садика, заполненного тенелюбивыми растениями. Гортензии карабкались на стены и вздымались над декоративными горшками. Дицентры росли рядками, их крошечные розовые цветки свисали с нежных трехпалых листьев. Цветущие щетинники, с тонкими листьями-пальчиками, и другие миниатюрные деревья произрастали вдоль стен маленького треугольника, сходясь в одной точке. Прохаживаясь в ожидании туда и обратно между рядами деревьев, Эгвейн думала о том, что Шириам оказалась Черной. Сколь многое держала эта женщина под контролем? Она годами была Наставницей Послушниц, пока Суан пребывала на посту Амерлин. Использовала ли она свое положение, чтобы запугивать – или даже переманивать на свою сторону – других сестер? Не она ли стояла за давним нападением Серого Человека?