Грядущие боги. Книга 1: Спасённая ведьма
Шрифт:
– Ты разве не слышал, что я ведьма? Не боишься потерять мужскую силу?
– Я гипарей, и выдумки черни про колдовство меня не страшат. Давай, попробуй убить меня, стерва. Каждая твоя косточка узнает, что такое мужская сила.
Конечно, Алайя не стала нападать, а попятилась к двери.
– Неглупо, – одобрил Эриной. – Но знай: долго ты в этом городе не проживёшь.
– И не собираюсь, голубчик. Этот город и так уже опостылел мне. В нём не может быть того, кто мне нужен.
У порога она бросила нож, вонзив его в пол, и скрылась за
Это ещё не было бы унижением, говорил себе Эриной. Сумасшедшая девка отказалась от милости копьеносца – что долго думать о дуре?
Однако потом случилось что-то странное. Он спал с женой, и всё было у них как обычно, то есть, прямо сказать, вяловато… однако среди ночи он вдруг проснулся от дикого возбуждения, сразу же разрядившегося. Жена глядела на него с удивлением, и он осознал, что выкрикивал имя Алайи не только во сне. Он чувствовал себя, как юнец, застигнутый за постыдным занятием.
Летта, разумеется, ничего не сказала. Попробовала бы рот открыть! Но в самом Эриное что-то надломилось. Никогда в жизни он не чувствовал себя так жалко.
Чувство это лишь усилилось впоследствии. Эриной и вправду мог сделать то, что пообещал Алайе, и ей бы мало не показалось, но беспричинный арест грозил неприятностями по службе. Слишком много внимания уделяет царь соблюдению буквы закона. Или, если говорить прямо, слишком старательно заигрывает с ликейской чернью. Бывало, даже бродяг приходилось отпускать, стоило кому-нибудь из горожан, даже самому ничтожному, за них поручиться!
Нет, решить дело с Алайей следовало обходным путём. Обвинение в колдовстве было бы самым надёжным вариантом, однако ни Гифрат, ни Держатель Небесных Ключей не пожелали поддержать копьеносца. О, эти сильные мира сего! – они всегда забывают, на чьих плечах зиждется их благополучие, кто стоит стеной между ними бурным морем черни!
Эриной был взбешён.
Он уже готов был рискнуть и сделать всё своими руками, когда ему помог счастливый случай в лице Клита – как говорили, слабоумного дурачка. Жалкая жизнь его получила достойное завершение, дав Эриною рычаг, которым он перевернул весь городской квартал.
Он догадывался, правда, что если бы обвинение в колдовстве исходило от него, или от любого другого из гипареев, горожане не преминули бы сунуть палку в колесо и, пожалуй, действительно вступились бы за ведьму. Но в данном случае обвинение исходило от них!
Возникла, правда, другая сложность. Теперь любая попытка довести дело до суда воспринялась бы как вмешательство гипарейской власти. К какой бы страшной казни ни проговорили Алайю, народ останется недоволен. А народное недовольство в своём квартале Эриною было совсем не нужно.
Не нужно было ему в своём квартале и самосуда. Пришлось копьеносцу обернуться искусным оратором, чтобы горожане сами сообразили расправиться с ведьмой вне городских стен, да ещё в тот день, когда на воротах стояли надёжные стражники из копья Эриноя.
Дальше всё шло само собой – и шло прекрасно, пока не появился проклятый охотник…
Почувствовав
Он перевёл взгляд на чёрный квадрат окна.
Алайя всё ещё жива. Она теперь с ним с чудаком, где-то там, в тиши гор.
Она где-то там…
***
К вечеру они прошли не больше сорока стадиев 2 . Алайя была слаба, ей часто требовался отдых, да и дорогу Хорса выбрал нелёгкую – зато на ней можно было не опасаться погони.
Он развёл костёр в укромной лощине, сварил чечевичную похлёбку. Алайя без особой охоты съела свою порцию и молча приняла протянутое ей одеяло.
Глядела, как и весь день, в сторону.
2
Стадий, стадия – мера расстояния, обычно оцениваемая в 600 шагов. В Колхидоре стадий равен 194 метрам.
Её равнодушие, наконец, задело Хорсу.
– Послушай, женщина, я не жду особенно бурной благодарности за то, что спас тебя от смерти, но и неприязни не понимаю. Не хочешь сказать, в чём дело?
– Не думай, что я не благодарна… просто у меня нет сил благодарить.
– Я уже сказал: дело в другом. Объясни, что со мной не так.
– Ни один камень не попал мне в нос. Всё тело ломит, но нюх по-прежнему хорош. И я почувствовала, чем от тебя пахло.
– Чем же?
– Благовониями. Теми, которые воскуряют в храмах… и теми, которыми пользуются продажные женщины. Ты был в святилище, а потом у шлюхи. Человек помолился, потом поразвлекался… Сложно понять, что на уме у такого человека. Но ведь я не спрашиваю…
– И напрасно, потому что всё просто. Я был в святилище, но не нашёл там ответов на свои вопросы. Это меня расстроило, и я пошёл искать развлечений. Шлюху в Ликенах найти намного проще, чем веру. Как видишь, никаких загадок.
– Да, это не загадка, а разгадка. Я так и думала: ты сам не знал толком, что делаешь, когда вмешивался в расправу. Не правдолюбие тебя толкнуло защитить меня, а скверное настроение.
– Может, и так. С правдой я, пожалуй, не всегда в ладах. Но в конечном счете, я совершил правильный поступок, разве нет? Души предков наставили меня на благое дело.
– Ты в этом уверен?
– Что за вопрос? Моя жизнь была залогом того, что ты не ведьма.
Она пожала плечами.
– Не хотелось бы тебя расстраивать, но я и в самом деле ведьма.
– Этого не может быть! – воскликнул Хорса.
– Думай как знаешь.
– Наверное, ты не творила чёрного колдовства? Да, видимо, так. Души предков не дали бы мне победы в неправом деле.
Алайя кивнула. Было непонятно, подтверждает она предположение Хорсы, или просто не хочет разговаривать, и он решил, что она просто ещё не пришла в себя после того, как поглядела в лицо смерти.