Грядущий Апокалипсис. Пробуждение Царевен
Шрифт:
– Не сегодня малыш, не сегодня, – сказал девушка, похлопав по плечу ошарашенного агента, и покинула место своего выигранного боя.
***
Утро четверга выдалось неплохим, спокойным. Но не совсем. Правда завтрак выдался совсем уж праздничным, Екатерина Александровна затеяла делать сырники, прежде чем уйти на работу, и Илья проснулся от вкуснейших запахов, молока и корицы. Ильда же спокойно поднялась с кровати, услышав, как все встали. Для вида, что бы хозяйка не думала чего, тоже заходила в туалет и честно высиживала там минуты три, затем зря тратила воду. Нет, она тоже умывалась,
– Ильда садись, твой мёд поспел, – всё шутила женщина.
Опять позвонили в дверь, Царевна, не выпуская мёд из руки, открыла дверь, и там стояла целая процессия.
– Неужто опять? – произнесла она с ложкой во рту.
– Нет, мы пришли поблагодарить. Спасибо вам, – говорила женщина, протягивая букет цветов.
Это была красивая, яркая дама, лет сорока, рядом стояла вчерашняя девочка Женя, а за ней был и полноватый мужчина, с сумкой.
– Вы так помогли… Прихватило, и не ожидала ведь, – оправдывалась гостья.
– Это вам, – сказал муж женщины, ставя сумку.
– Денег не возьму, – жестко сказала Ильда, – в окно выкину. Лучше сразу уберите.
– Откуда у нас сумка денег? – засмеялась излеченная, – Подарки, – мило улыбнулась, открывая сумку, – индийские шали, одежда летняя, прямо из Дели, и ваш любимый мёд.
– Ага, – вымолвила Царевна, сразу сграбастав банку.
– Мы пойдём, – засобирались посетители, – еще раз спасибо.
Ильда закрыла дверь за ними дверь, и вернулась на кухню с мёдом теперь в обеих руках и ложкой во рту.
– Что это? – не поняла хозяйка
– Подарки. Так, помогла, искусственное дыхание делала. Женщина задыхалась, мне мёд подарили, – и она показала банку.
Екатерина Александровна только покачала головой, а Илья увидев в прихожей сумку, отнес её в комнату Ильды, что бы мать не видела.
После завтрака девушка с любопытством достала все подарки, и разложила вещи на своём диване. Одну шаль отложила в сторону, вторую, шерстяную, спрятала в пакет, третью оставила себе. Женские шаровары и рубаха с вышивкой её впечатлили, и она принялась переодеваться, и пошла с подарком к маме Ильи.
– Ильда, спасибо, – прошептала впечатленная женщина, и всплеснула руками, огорченная, увидев новый наряд гостьи, – да ты что! Грудь наружу! Лифчик одень, нельзя так. Илюша, скажи что-нибудь?
Илья глянул, но, только пожал плечами. Ему, конечно, такой вид без лифчика понравился больше.
Чистый четверг
Целительством заниматься Ильда отправилась теперь на своей машине. И опять, сидела на жаре, и не жаловалась, что устала. К обеду все уходили, и девушка любовалась лебедями, скользящими на тёмной воде Кусковского пруда. Суров пришёл к девушке, и стоял около камня, с белой прожилкой. Это было любимое место Царевны здесь. Рядом матери катали детей на колясках, здороваясь с Ильдой. Два добровольца раздавали дары, девушка выбирала, кому что отдать, и никогда не ошибалась. Подошедший Илья
– Пойдём, посмотришь местные красоты, – предложил юноша.
Они зашли в усадьбу «Кусково», и Илья провел Царевну по прекрасным аллеям, мимо лип, с круглыми кронами. Девушка сначала и не поверила, что так бывает, потом её спутник объяснил, что это плод нелегкой работы садовников, как и ровные стены из кустов.
Грот она обошла со всех сторон, любуясь скульптурами, стоящими в нишах здания. Перламутровые раковины впечатлили девушку, но она изрекла чуть ревниво:
– Вот увидишь мой Золотой зал в Горных покоях…
Павильон Эрмитаж она сочла прелестным, просто игрушкой среди аллей. Большой дворец она обошла, не сказав ни слова, но осмотрела каждый шедевр коллекции, впечатлилась Гирландайо младшим. Итальянский домик они прошли быстро, и больше смотрели на расписные потолки здания. Голландский домик ей понравился своей непосредственностью и живостью, синей плиткой, и отделкой деревом.
Домой она ехала спокойно, на дороге не лихачила, аккуратно припарковалась, не зажимая соседей.
Илья, подойдя к дому, внимательно смотрел на балкон своей квартиры. Они с матерью договорились, если вдруг придут чужие, незваные люди, да и не те, кого они хотят видеть, Екатерина Александровна поставит на окно два кактуса. Вроде бы смешно, но наглядно. Но тут раздался звонок на телефон Сурова от Вельтищева, его начальника по работе:
– Всё хорошо. Не беги, я пришёл со старым другом.
– Я понял, дед, – ответил Суров.
Он присел на лавку, и усадил рядом Ильду, посмотрел на фонарь, а пальцы сами сжимались в кулаки от злости.
– Вельтищев, твой приёмный дед, задумал что- то. И кто-то нас дома ждёт. Бежим прочь, или идём?
– Я никогда ни от кого не бегала. Если что, я разорву злодеев на части, шкуры себе на плащ пущу, а их головы себе на грудь повешу, – без выражения сказала Царевна, – Если будет надо, я Явлю Себя.
– Ладно, не горячись только, – Илья сразу остыл, представляя квартиру залитую кровью, – обожди пока.
Слишком он живо представлял, каково будет это Явление, и Что все увидят.
– Пойдём, послушаем. – предложил-приказал он Царевне.
– Идём, нечего медлить. Если что, сразу уйдём к Дигне на Урал. Она давно меня ждёт.
Суров криво усмехнулся, и пошёл к своей квартире, девушка шла за ним.
Они поднялись на лифте, Илья всё смотрел по сторонам, ожидая подвоха, открыл дверь, и зашёл первый.
– Илюша, Ильда, проходите, к вам гости. Вадим Григорьевич с Виталием Борисовичем, – громко сказала мать, держа поднос с чашками.
Они сняли обувь, и зашли в зал. За столом, с бутылкой коньяка, сидели два старика, но весьма бодрых и одетых не без щегольства. Вадим Григорьевич в замшевом пиджаке, рубахе поло, вельветовых брюках, незнакомец в вельветовом пиджаке, клетчатой рубахе, коричневых штанах. Илья вошёл, поглядел на упорно подмигивающего ему Вельтищева. и сказал:
– Мам, здесь разговор о работе, мы закроемся.