Грядущий мир. Катастрофа
Шрифт:
Разве Ундерлип говорит своим милым друзьям о европейских или американских банкирах? Нет… Он имеет в виду австралийский банк, а если угодно, то японский или китайский. Деньги — везде деньги. Стоит только предъявить вот такую бумажку.
Ундерлип потрясает одной рукою чековой книжкой, а другой вытирает пот со лба и шеи. В евангелии что-то сказано о верблюде и игольном ушке: верблюду почему-то непременно нужно было протолкнуться через ушко иглы. Это, должно быть, легче, чем хлебному королю пробраться в Австралию при столь несчастливом стечении
Кок выступает вперед и, дыша в лицо короля хлеба перегаром водки, говорит:
— Я понимаю мистера так: мистер желает выдать нам чеки, чтобы мы отказались от своего намерения высадиться.
Ундерлип берет кока за пуговицу его белого халата.
— Я всегда замечал, что вы очень умный человек, мистер, э… э… э…
— Мистер Клейн, — подсказывает, осклабившись, кок.
— Да, мистер Клейн, вы умный человек. Я всем вам выдам чеки на крупные суммы.
Раз разговор идет о деньгах, то нужно револьвер спрятать в карман. Машинист так и делает. Он ничего не имеет против чека в кругленькую сумму. Например, в сто тысяч долларов.
— Правильно, Пэн! Браво, Пэн! — одобряет команда. Ундерлип добродушно похлопывает машиниста по плечу:
— Эх, простота! Что такое сто тысяч долларов? Плевок! Сейчас я напишу всем вам чеки на сто тысяч долларов. Всем! Даже юнге. А если вы благополучно доставите нас в Австралию, то я добавлю, господа, добавлю.
Так как положение спасено, Ундерлип позволяет себе сказать маленькую речь на тему о революции. Революция нужна бездельникам. Ундерлип уверяет своих милых друзей, что честный человек и без революции может найти свое счастье. Разве кому-нибудь закон запрещает богатеть? Богатейте, мистеры, богатейте, сколько вам угодно.
Он рассуждает о революции и пишет чеки. Он вырывает из чековой книжки чековые листки, рассуждая о революции, раздает их всем, даже коку, даже юнге.
У его высочества желудок опять в нормальном состоянии. Его высочество грозен.
— Канальи! — кричит он. — Бунтовать? В моем присутствии? Погодите, я вам покажу бунтовать.
Он храбро наступает на кока. Кок отступает к борту. Его высочество притискивает кока к перилам и тихо спрашивает:
— Послушай, кок, есть ли у тебя хоть одна понюшка кокаина? Если ты достанешь мне хоть одну крошечку кокаина, я назначу тебя королевским поваром.
— Нет, кокаина у меня нет, — отвечает кок.
— Тогда ты будешь повешен рядом с этими канальями, — говорит его высочество.
Ундерлип идет к себе в каюту, садится на стул. Хохочет: хо-хо-хо-хо-хо! И громко зовет:
— Дик, Дик!
— Что угодно мистеру?
— Все люди — идиоты.
— Если мистеру угодно?..
— Да, мне угодно, потому что я король. Что?
— Мистер говорит правду. Мистер — король.
— Даже сейчас, в скитании, я тоже — король.
— Правильно, мистер.
— Вы знаете почему, Дик?
— Потому что вы Ундерлип и умрете Ундерлипом, — отчеканивает Дик.
— Дурак! — цедит сквозь зубы
— Если мистеру угодно?..
— Я король потому, что могу купить человека. У принца крови в опасности происходит дизентерия желудка, а у хлебного короля только дизентерия чековой книжки. Хо-хо-хо-хо-хо!
— Хи-хи-хи!
— Я могу купить человека. Дик. За сто тысяч долларов. Я раздал сейчас чеков на два миллиона. И купил всех, до юнги включительно. А теперь… х-хо, х-хо! Я их всех одурачу. Перо и бумагу, Дик.
Ундерлип пишет на бланковом листе бумаги в австралийский банк. Он имеет честь предупредить правление австралийского банка, что чеки за такими-то номерами, выданные им, Ундерлипом, на предъявителя такого-то числа в такую-то сумму, недействительны.
А посему Ундерлип приказывает австралийскому банку по означенным чекам не платить ни одного цента.
Сложив бумагу вчетверо и скрепив ее сургучною печатью, Ундерлип передает ее Дику.
— Как только мы причалим, вы немедленно отправляйтесь в банк и передайте эту бумагу директору банка. За это вы получите сто тысяч долларов, Дик.
— Чеком, мистер?
— Хо-хо-хо! Нет, наличными, Дик.
Великолепная идея! Король Ундерлип сильнее всех королей в мире. Он может раздавать сотни долларов. Триллионы. Лишь бы хватило чековых бланков.
XVIII
В прекрасном расположении духа выходит Ундерлип на палубу.
Совершенно черная ночь. Ни зги. Яхта летит. Далеко ли еще до Гибралтара? Ундерлип забирается на мостик к капитану Баррасу.
Капитан Баррас ворчливо перебирает всю родню черта. Гибралтар? Пусть мистер поцелует кота в нос. Зачем? Это так говорится. Короче — плакали денежки капитана Барраса. Опять почему? Если бы яхта была даже иглою, она не проскочит Гибралтар.
Ундерлип ничего не понимает. Капитан снова рекомендует ему поцеловать кота в нос. Разве мистер ослеп и оглох?
Нет, он не ослеп. Он видит на западе вспыхивающие зарницы и алое зарево. Он слышит отдаленную орудийную пальбу. Итак?
— Итак, черт возьми! — ворчит капитан Баррас. — В Гибралтаре идет бой. Нам в это пекло соваться нельзя. Что будет с моим чеком, мистер?
Ундерлип предлагает капитану применить «штучку».
Ведь капитан уже дважды доказал, что он умеет выходить сухим из воды. Милый капитан Баррас — великий стратег, и когда настанут лучшие времена, Ундерлип поможет ему найти настоящую дорогу.
— «Штучки» не помогут. Если там идет бой, то пролив минирован. Вы хотите взлететь на воздух?
Нет, Ундерлип не любит полетов. Ему холодно от одной мысли об этом.
— Мы идем на юг, капитан Баррас, — излагает он новый рейс. — Может быть, мы высадимся в Капландии. В крайнем случае вокруг Африки, Индийский океан, Австралия.
Капитан Баррас свистит:
— Ф-фью! Поцелуйте кота. А нефть? У нас нефть на исходе.
— Мы где-нибудь погрузим несколько сот тонн нефти.