Грязная магия
Шрифт:
– Пошли! – приказал главный жрец, и процессия двинулась по коридору.
Под звон колокольчиков вступили в главный зал. Зубост Дерг с лицом важным, как у страдающего запором гиппопотама, шествовал впереди. Путь его лежал к небольшой площадке перед статуей Бевса-Патера, где положено располагаться жрецу-ведущему.
Но занять это место он не успел. От входа донесся сдавленный вскрик, сменившийся металлическим лязгом и топотом множества ног.
– Нападение! – взвизгнул кто-то, и визг оборвался чавкающим звуком.
Зубост
– Как они посмели? – чувствуя, как гнев охватывает сердце, спросил Зубост Дерг. Вскинул руки, губы привычно прошептали молитву.
Один из ворвавшихся в храм наглецов, носивший фартук кузнеца, могучим ударом опрокинул противостоящего ему жреца. Зубост Дерг сосредоточился, с его ладоней сорвалась золотистая молния, ударила в широкую грудь святотатца...
Бевс-Патер дарует слугам немалые силы!
... и с бессильным шипением разлетелась на искры. Кузнец даже не пошатнулся, на его неподвижном, спокойном лице не отразилось ничего.
– Как? – успел спросить Зубост Дерг до того, как твердый, словно кусок льда, кулак врезался ему в скулу.
Главный жрец Отца Богов ощутил, как в голове екнуло, что-то ударило по затылку.
Он не сразу понял, что это пол.
Зубост Дерг впервые разглядывал главный зал святилища в таком ракурсе. Это могло показаться интересным, если бы не тот чреватый разрушениями хаос, что творился вокруг.
– Прекратить! – просипел главный жрец, тщетно пытаясь собрать разбегающиеся мысли. – Не то прокляну... всех!
Угрозу эту не услышал никто, кроме валявшегося рядом казначея храма. Но казначею прекращать было нечего, кроме жизни, и он просто лежал, недовольно похрюкивая каждый раз, когда на него наступали.
Зубост Дерг, ведомый гордостью и чувством долга примерно в равной пропорции, попытался встать. И тут же получил еще один удар – тяжелым сапогом в челюсть.
Во рту что-то неприятно хрустнуло, по языку потекло соленое.
– А, – сказал Зубост Дерг, вновь рухнув на пол. С этого момента он мог только наблюдать – как сдирают со стен древние занавеси, как бьют об пол храмовую посуду, крушат мебель, как деловито отламывают у статуи Бевса-Патера атрибуты отцовства.
Атрибуты были велики, и с ними святотатцам пришлось повозиться.
Главный жрец Отца Богов сумел разглядеть некоторые детали. Среди напавших на храм были в основном люди, хотя встречались и представители других рас: гномы, эльфы и даже феи. Но у каждого на одежде висел круглый цветастый значок с надписью.
Не было заметно, чтобы кто-то отдавал приказы. Святотатцы вообще не разговаривали. С отсутствующим выражением на лицах они ломали и громили все, что попадалось под руку, напоминая
А потом вдруг повернулись и ушли.
– О, – сказал Зубост Дерг, когда в зале стало тихо. – Э?
– Не могу с тобой не согласиться, – пропыхтел казначей храма, напоминающий непомерно разжиревший коврик для вытирания ног. На спине его виднелись отпечатки множества грязных подошв. – Что-то вечернее служение сегодня не очень удалось...
– Ага.
– Кстати, я узнал одного из них, – сообщила куча хлама, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении заваленным мусором жрецом-стилистом, – это пекарь Конопляник. Я каждую неделю покупаю у него пончики...
– Чем уж мы пекарям не угодили? – поинтересовался Зубост Дерг, обнаружив, что вновь способен к связной речи. Вопрос, обращенный к Бевсу-Патеру, остался без ответа. Бог, лишившийся отцовских атрибутов, выглядел несколько жалко. – А что за значки на них были?
– Их носят всякие распространители, – из-под упавшей занавеси выбрался наставник послушников, покрытый пылью, словно пирог – сахарной пудрой. – Апчхи!
– Какие? Заразных болезней?
– Да нет, ерунды всякой... Апчхи! Они ее продают... Апчхи! Апчхи! Апчхи!
Зубост Дерг пригнулся, уклоняясь от летящих во все стороны капель густой слизи.
– Заткните ему кто-нибудь нос! – велел он. – Не хватало нам после всего этого еще утонуть в соплях!
– Нам приносит дивный кайф расчудесный хренолайф,– напевал Шнор Орин, снимая мантию. – Уаааа... Счастье, радость дарит нам, с хренолайфом тра-ра-рам... Уаааа!
Пение прерывалось тягучими зевающими звуками. Добавленная в воду сонная настойка делала свое дело.
Арс лежал под одеялом и выжидал. Настойку он добыл сегодня, заглянув на кафедру растительной магии. Принес домой, где дождался подходящего момента и вылил фиолетовую, неприятно пахнущую жидкость в кувшин.
По счастью, Шнор Орин ничего не почувствовал. Хватил целый стакан, запивая очередную порцию хренолайфа. Арс подозревал, что у этой дряни такой вкус, что после нее можно пить настоянную на клопах мочу бешеного шакала и не ощутить ничего.
– Слава Продукту! Слава Продукту! Слава Продукту! – пробормотал Шнор, скрипнула его кровать.
Когда донеслось ровное негромкое дыхание, Арс тихо встал, осторожно подошел к соседу по комнате. Тот спал, лицо было спокойным, безмятежным – совесть дрыхла вместе с хозяином.
Воровато оглянувшись, Топыряк вытащил из своего сундука небольшой тючок. На столе появились три свечи из совершенно прозрачного воска, кристалл, похожий на закаменевший клуб пламени, и еще несколько предметов, способных пригодиться только магу.
Все остальные сочли бы их мусором.
Арс собирался провести один несложный, но действенный обряд, называемый Прозрачная Дыра. Он позволял увидеть наложенные на другого человека заклинания.