Грязная сказка
Шрифт:
— Софья Владиславовна, — обратился к ней Эрик. — Ты знаешь, что ты настоящая красавица?
— Конечно, — сложила она на коленки пухлые ручки. — Мама всегда так меня называет. А ты знаешь моего папу?
— Ээээ, — Эрик вопросительно посмотрел на Таню, и она отрицательно покачала головой. — Нет.
— Тогда я тебе сейчас покажу, — тут же соскользнула она с Таниных коленей и побежала в дом.
— Какие сказки ты рассказываешь ей о нём?
— Никаких, — пожала плечами Таня. — Что он живёт в России и не может
Её голос предательски дрогнул и почти пропал на последних словах.
— Ты знаешь, я буду последним негодяем, если не скажу тебе это, — он вздохнул и выпрямился. — Я не имею права тебя держать. И как бы я к тебе не относился, ты любишь его, а не меня. Я не знаю, что между вами произошло, но он тоже любит тебя. Это видно. По-настоящему любит.
Таня молчала, опустив голову. Она не знала, как начать этот разговор сама, но Эрик опять оказался лучше, чем она заслуживала.
— В общем, немного иначе я это планировал, — он полез в карман, достал картонную коробочку и открыл. — И не на такой ответ я рассчитывал. И хотя теперь я точно знаю, что ты скажешь, я и не приму другого ответа. Но всё же хочу подарить их тебе, раз уж всё равно купил.
— Эрик, — она остановила протянутую к ней руку и посмотрела на него умоляюще.
— Таня, — ободряюще кивнул он, застёгивая на её запястье золотые часы. — Ты будешь варить мне суп?
Она провела пальцами по жёлтому металлу браслета, блестящему в лучах закатного солнца, и отрицательно покачала головой:
— Нет.
Он обнял её и поцеловал в висок:
— Ваше место рядом с ним, а не со мной.
— Я знаю, — она смахнула слезу. — Мы нужны ему. Как никогда нужны.
— Мама! Мама! — бежала к ним со всех ног Софи. — Бабушка зовёт всех на ужин. Она остановилась перед ними, запыхавшись, и протянула Эрику альбом.
Маленький, всего на несколько фотографий, весь потёртый по углам и грязный. Софи с детства с ним не расставалась.
— Вот, видишь, — ткнула она пальцем в улыбающуюся фотографию Влада, такую же, как у Тани в телефоне. — Это мой папа. А это они с мамой.
— Это мы шесть лет назад, — пояснила Таня Эрику, стараясь не плакать, глядя на своё счастливое лицо.
— И здесь тоже, — перевернула Софи страницу. — А здесь папа один. И здесь.
— Думаю, он очень по тебе соскучился, — уверенно сказал Эрик.
— Мама сказала, что, когда я подрасту, она заберёт меня, и мы к нему поедем, — заявила она гордо.
— А ну-ка, отойди-ка подальше, — попросила Таня дочь. Девочка послушно сделала назад два шага. — Распрямись. Покрутись.
Эрик опустил глаза и улыбнулся, глядя как старается малышка.
— Мне кажется, ты уже достаточно подросла.
— Урааа! — кинулась она к Тане на шею, оглушая их обоих. — Мы едем к папе!
Весь вечер после
— А Теодора можно взять? — вытирала она ладошкой пот, показывая маме потрёпанного медведя.
— Конечно, — кивала Таня.
— А Этуаля? — хитрила Софи, видя, что Таня отвлеклась и в задумчивости склонилась над содержимым ящика комода.
— Нет, щенка нельзя, — ответила она дочери, не поворачиваясь.
— А Эрик поедет с нами?
Таня слышала, как в гостиной после свиной отбивной под грибным соусом и вина, отец на ломанном русском жаловался Эрику на налоги — постоянную тему для недовольства французов:
— Налог на наследство такой, что каждый владелец практически дважды выкупает свой замок, который и так принадлежит его семье.
И Эрик явно его поддерживал.
— Нет, он поедет в Италию к своей дочери. Он тоже по ней очень соскучился, — села Таня на кровать со стопкой крошечных трусиков. — Выбери самые-самые любимые.
Софи дёрнула нижние, а остальные упали на пол.
— Да, правда, что это мы? — осмотрела наведённый бардак Таня. — Лучше купим всё новое и полетим налегке.
Так они и сделали.
В маленьком аэропорту Мериньяка родители слёзно распрощались с Софи. И они с Таней и Эриком дружно долетели до Парижа. Там их пути расходились: Эрик летел в Рим.
Время отправления их рейсов практически совпадало, и они сидели в зале вылета, пили кофе и поглядывали на табло. Софи самозабвенно чертила цветными карандашами в книжке-раскраске «Маша и Медведь», высунув от усердия язык.
— Пожалуйста, не забудь раздать всё, что я купила, — давала последние наставления Эрику Таня.
— Как я могу, — улыбался Эрик. — Иначе мне придётся и дальше таскать с собой целый чемодан подарков.
— И Эрик, — она полезла в сумку и достала подаренные часы. — Пожалуйста, забери. Это слишком дорогой подарок для друга.
— Тань, пожалуйста, оставь их. Мне будет приятно, если иногда ты просто будешь вспоминать обо мне.
— Тогда у меня тоже есть для тебя подарок, — она протянула ему флеш-карту. — Я не знала, как тебе это отдать, но раз уж так получилось. Это запись разговора твоей жены с той гадалкой, к которой она ездила.
— Но, как…, — непонимающе посмотрел он на Таню.
— Не спрашивай, где я её взяла. Это и не важно. Важно, что там почти всё о тебе. О тебе, о детях, о том, что так было вам дорого. Мне кажется, ты должен это знать. И я надеюсь, что тебе тоже станет легче, как стало легче твоей жене, после этого разговора.
— Наверно, ты тоже поняла обо мне больше, чем я говорил, — взял он блестящий прямоугольник.
— Возможно не всё, но то, что ты всю жизнь любил только одну женщину, понять не трудно.