Грязные связи
Шрифт:
Он использовал меня, использовал мое желание против меня. Он не смог бы найти более ранимое место. И я позволила ему. Что сделало боль еще тошнотворнее.
Желчь поднималась в моей груди, превращаясь в зловонные испарения в горле. Легкие качали воздух, не питая им мое тело. Меня вот-вот могло вырвать. Но я заперла все внутри. Превратила свое лицо в беспристрастную маску. Проглотила боль. И выстояла ровно.
— Кэси, — голос Трента пронзил мою подрагивающую кожу. — Нерешенная проблема с Колином зависит от твоего содействия. Ты
Я втянула воздух. Как обычно, мне придется проглотить свою гордость, чтобы уберечь Колина от тюрьмы.
— Ты серьезно? Господи, Трент. Блядь, да я ненавижу тебя! Нахера тебе вообще нужно, чтобы я работала здесь?
А может, это было одно из требований Логана?
Хотя, зная Трента, он мог угрожать лишь для того, чтобы помучить меня.
Трент встал из своего кресла, его выражение лица превратилось в нечто, чего я никогда прежде не видела. Холодный, как камень, покрасневший от злости, и в секундах от того, чтобы взорваться.
— Ты наивная мелкая сучка.
Тело Логана дрогнуло, но Трент не замолчал.
— Есть дерьмо… — он отвел плечи назад, и медленно вдохнул. — Для того, чтобы управлять «Fortune 500», нужно делать немного больше, чем просто организовывать встречи для сверки бюджета и маркетинговых предложений. Не надо во мне сомневаться.
Все в этой резкой критике заставляло меня сомневаться в нем. И он чертовски хорошо знал, что моя работа состояла из намного большего, чем сверка бюджета и маркетинговые предложения.
Логан отступил и оперся о стену, скрестив руки на груди. Почему Трент отдал лидерство ему?
Я попятилась назад. Мой разум вращался с космической скоростью. Но когда я увидела хладнокровие позы Логана и неуверенное пошатывание Трента, ответ был очевиден.
— Логан шантажировал тебя.
Трент вернулся в свое кресло, а пустота на его лице и была ответом, который мне был нужен.
Шантаж означал, что он поделился секретом. Но Трент не доверял Логану настолько, чтобы обсуждать угрозу Колину, и это было единственной причиной, по которой я еще стояла здесь.
Только с меня хватит секретов. Я встретилась взглядом с Трентом.
— Если ты доведешь до конца свой план о том, чтоб засадить Колина за убийство, я буду бороться всем, что у меня есть.
Логан даже не шевельнулся, но тень на его лице стала мрачнее.
— О чем она говорит?
Трент проигнорировал его.
— Ты проиграешь. У меня могущественные связи, Кэси.
Он развалился в своем кресле, лениво поглаживая подлокотник, будто это был трон в неприступной крепости.
Возможно, его утверждение о власти и имело место быть, но оно также было высокомерным и запредельным. У всех есть слабые места. Я не знала, где слабое место Трента, но, кажется, Логан нашел его.
— Если ты начнешь борьбу против меня, — сказал он и кивнул на темный экран позади меня: — Я оставлю
Запись с камер. Плюс одна вещь, чтоб использовать против меня. Удар, который попал мне под дых. Казалось, Логан был удивлен этим. Его глаза расширились, когда одна его ладонь сжалась вокруг бицепса.
Так он что, записал это не для того, чтобы поделиться записью со всем миром? Какая ему разница? Именно мое лицо было на видео. Жена знаменитости, сторонника правых. Это могло уничтожить все шансы на то, что мне удастся построить карьеру где бы то ни было.
Хотя ничего из этого было не важно, если Колин отправится в тюрьму.
Я была загнана в ловушку, брошена в обездвиживающую паутину лжи, и, чем дальше я забиралась, тем туже сжимались нити на моем горле.
Колени дрожали, а легкие едва ли справлялись со своей работой. Я больше не могла этого выдерживать. Вся боль, шок и беспомощность, которые устраивали карнавал в моем желудке, поднялись вверх. Когда все это достигло моей груди, я ринулась через офис в уборную и опустошила свой желудок в унитаз.
Унижение выходило из меня настолько обильно, что глаза начали слезиться, пока я до боли в пальцах сжимала ободок унитаза.
Дверь уборной щелкнула позади меня, и от приближающихся шагов волосы у меня на затылке зашевелились. Я сплюнула, провела тыльной стороной ладони по губам, и встала на ноги.
Трент протянул мне полотенце и прислонился бедром к столешнице.
— Один месяц.
Я уставилась на полотенце, ожидая.
Он встал между мной и дверью, бросив полотенце на пол к моим ногам.
— Ты будешь здесь работать, и не расскажешь Логану Флинту о том, что мой сын — гей. Через один месяц ты и Колин будете свободны делать все, что хотите. Разведитесь, мне насрать.
Я встретилась с его взглядом. Пульс затмевал своим грохотом все другие звуки.
— Через один месяц двадцать седьмое октября. Что случится в этот день? Кто передал часы?
— Это не твое дело. Просто делай свою работу, и не рассказывай ничего Логану.
Он готовил слияние «Тренчент Медиа»? Скрывал секреты во избежание скандала? Какого рода корпоративные переговоры велись с помощью зашифрованных часов? Я прошла боком мимо него, сокращая свой путь к двери.
— А если я откажусь?
— Тогда задницу Колина сунут в оранжевый костюм.
Мои щеки обожгло от отвращения. Когда дело доходило до извращенных папочек, как в случае а-ля «я просрал жизнь своего ребенка», я не могла не поразиться «победителю» в этой номинации.
Один месяц.
Всего лишь маленький отрезок времени. Черт, да я бы отдала Колину всю свою жизнь, если бы это уберегло его от тюрьмы.
— Единственная причина, по которой я стою здесь, это то, что мне не безразлична судьба твоего сына.