Грязный свет. Браво Его Величества

Клиент придирчиво осмотрел помещение и явившуюся его взору представительницу

прекрасного пола. Дама в свою очередь, резонно уперев руки в боки, рассматривала

неудавшегося писателя с головы до ног. В тускло освещенной комнате, уставленной

множеством мелочей, с трудом удавалось свободно дышать. Всевозможных размеров

чучела животных, заспиртованные конечности и органы непонятного происхождения

приводили новоявленного романиста в ужас. В каждом

углу испускали едкий дымок

палочки благовоний, а стены украшали пучки трав, от которых исходил ни с чем

несравнимый аромат. «Обворожительная дама», судя по всему, напоминала Клиенту кого-

то очень страшного. На его лице постепенно вырисовывалась гримаса подавляемого

желания скорее сбежать из этого неприятного места и, не сбавляя скорости, мчаться до

вожделенного убежища. Сам же объект детских и явно застарелых страхов несчастного

графомана, нисколько не страдая от произведенного эффекта, все так же продолжал

вопросительно осматривать чуть ли не дрожащего гостя.

Графоман вяло улыбался, переступал с ноги на ногу и теребил в руках уже изрядно

помятую шляпу. При этом он сильно рисковал в скором времени вывести из терпения

обширную даму в платье цвета фуксии и пестром зеленом платке. Видимо, затянувшаяся

пауза не вызывала у хозяйки благоухающего помещения должного восторга. Раскачиваясь

всем телом и переваливаясь с ноги на ногу, она нехотя заскрипела половицами по

направлению к столу, у которого стоял Клиент. У последнего этот решительный жест

вызвал одно очень обоснованное и непреодолимое желание: поскорее шарахнуться в

сторону и зажмуриться, представив себе, что это все страшный сон. Дама же сделала вид,

что не заметила секундного замешательства и начала поспешно убирать со стола

расставленные там предметы. Они предназначались для какого-то другого обряда, а

потому подлежали немедленному устранению с глаз особо впечатлительного Клиента.

Поняв, что предполагаемый конец его бесславной жизни пока еще не пришел, юноша

решил ввести даму в курс дела. Слегка приосанившись и виновато улыбнувшись, он

произнес:

–Я… в общем… тут такое дело…

–Да что ты мямлишь! А то я и так не вижу, какое у тебя там серьезное да тайное дело, от

которого зависит вся твоя дальнейшая жизнь и ни много, ни мало жизни всех жителей

государства, а то и всего мира. – Дама без зазрения совести прервала боязливого Клиента

на полуслове и решительно усадила его за уже свободный стол.

–Ну, не то чтобы уж так… – юноша снова был нахально прерван предложением не

«мямлить»,

а уже говорить обстоятельно и по делу, так как времени не так уж и много. А

очередь страждущих в коридоре будет потом безнаказанно устраивать ему темную, если

кто-то сегодня не успеет обрести власть над миром или приворожить уже пятнадцатую на

этой неделе любовь всей жизни.

–Хорошо, – юный графоман, смело расправив плечи, шагнул в пропасть и с громким

криком полетел вниз, – дело в том, что у меня творческий кризис…

–Как вы мне надоели, писаки недоделанные. Дай-ка угадаю. Ничегошеньки у тебя

горемычного не получается, идеи не приходят в голову, буквы не складываются в слова,

мало-мальски законченный роман не оценили, и ты уже одной ногой стоишь на пороге

самоубийства, потому как никто тебя не понимает, не ценит и печатать не хочет. А

волосатой лапы, известных друзей или на крайний конец большого количества денег у

тебя нет, и не предвидится. Боюсь тебя огорчить, мой суицидальный друг, ты не один

такой убогий в этом захолустье. – Всезнающая дама, тяжело опустилась на стул.

Пристально осматривая нового депрессивного клиента, она с явным удовольствием

наблюдала его постепенно вытягивающуюся физиономию, на которой в полной мере

отпечатались переполнявшие его тонкую чувствительную душу эмоции. Что ж, она в

который раз оказалась права…

–Откуда Вы знаете? – услышав этот вопрос, дама с огромным для себя прискорбием

отметила, что Клиент не отличается не только храбростью, но также умом, смекалкой,

фантазией и еще букетом необходимых для нормального писателя качеств.

–Да ты на себя в зеркало посмотри! Тут знать нечего. Я даже на сто золотых поспорить

могу, что самые захудалые воры на тебя со слезами на глазах смотрят и норовят еще денег

подсунуть. А над твоей сообразительностью вообще уже давно пора заупокойные песни

петь. Давай, убогий, рассказывай, чего конкретно надо. – Дама оперлась локтями на стол и

уставилась на Клиента. Юноша слегка поежился от этого взгляда, но, мысленно обозвав

себя тряпкой и настучав по лицу, все-таки нашел нужные слова.

–Видите ли, мне нужно произведение. Готовое. Такое, чтобы понравилось народу,

пользовалось успехом. Ну, Вы понимаете. – Клиент прямо-таки уже кромсал свою шляпу и

смущенно смотрел в стол. При этом на лице его читалась очень серьезная внутренняя

борьба между посрамленной честью непризнанного пока еще писателя и огромным