Грюнвальдское побоище. Русские полки против крестоносцев

Поротников Виктор Петрович

– Это болото! – упав на одно колено, воскликнула она. – Нам здесь не пройти!

Но Анна упрямо двигалась вперед. Она оглянулась и решительным жестом велела Улле не отставать от нее.

Вскоре Анна и Улла забрались в жидкую топь, которая доходила им почти до пояса. Их окружал чахлый редкий лес, торчавшие тут и там огромные кочки были покрыты густой осокой, края которой были остры, как лезвие ножа. Опершись рукой о такую кочку, Улла до крови порезала себе ладонь. Она громко чертыхнулась.

Анна утопала уже по грудь в зловонных болотных водах, покрытых зеленой тиной, но продолжала идти, не

останавливаясь ни на секунду.

Лай собак был уже совсем рядом.

Улла оглянулась и увидела группу жемайтов на краю болота, их плащи из звериных шкур почти сливались с бурой корой деревьев. Язычники медлили, не решаясь заходить в болото. Они увидели беглянок. Двое из них показывали на них руками, что-то быстро тараторя на своем непонятном языке. Наконец, жемайты спустили собак с поводков.

Три матерых пса с лаем сорвались с места: добыча была в поле их зрения.

Страх перед собачьими клыками пересилил в Улле страх перед топью. Она быстро догнала Анну, двигаясь по черному следу на воде, оставленному ее смелой подругой, раздвигающей руками толстый слой тины и ряски, скрывающий под собой болотную жижу.

Услышав предостерегающий окрик Уллы, Анна оглянулась и тоже увидела собак.

Из трех псов только один не повернул назад, когда топкое дно ушло у него из-под лап. Лохматый волкодав с рычанием плыл вдогонку за беглянками, видимо приученный в любых условиях настигать свою добычу.

Улла закричала от страха, видя, что от этого свирепого зверя им не уйти. Однако Анна была на удивление спокойна. Заслонив собой подругу, она ждала подплывающего волкодава, прижав руки к груди.

Пес уже оскалил зубы, собираясь вцепиться в Анну. Но та с удивительным проворством первая набросилась на лохматого преследователя. Схватив волкодава за шею, Анна навалилась на него всем телом, погрузившись вместе с ним под воду.

Улла с ужасом наблюдала за происходящим.

На подернутую тиной поверхность болота из глубины поднимались пузыри воздуха, потом показалась голова Анны, лицо которой было искажено сильнейшим усилием. Анна обеими руками удерживала пса под водой, не давая ему вырваться и вынырнуть. Когда волкодав захлебнулся, Анна приблизилась к Улле и, обняв ее, бессильно уронила голову ей на плечо. Улла гладила подругу по шее и плечам, а сама с прежним страхом глядела на всплывшего бездыханного пса, спина и бок которого напоминали желто-серый маленький островок посреди поднятой со дна болота мути.

С большим трудом Анна и Улла прошли болото до конца, вымокнув до нитки и растратив все свои силы. Не чувствуя комариных укусов, подруги упали на сухую траву на каком-то пригорке, оказавшемся в этот час в полосе солнечного света.

Улла хотела полежать подольше, погреться на солнышке, но Анна, уверенная в том, что жемайты не прекратят погоню за ними, заставила подругу продолжить этот трудный путь по лесу. Анну тревожило полное отсутствие дорог в этом диком краю, ее не покидало ощущение, что они сбились с верного направления и удаляются от дороги, ведущей к Маудилну.

– А может, мы с тобой просто ходим по кругу в этой чаще, – сердито молвила Анна, осматривая порезанную ладонь Уллы во время очередной передышки. – В таком случае, язычники нас поймают рано или поздно. Для них-то эти дебри – родной дом.

От

усталости Анна и Улла почти не чувствовали голода. Теперь они шли довольно медленно, на более скорый шаг у них просто не было сил.

Солнце уже опускалось, росли тени от кустов и деревьев. Платья на беглянках почти высохли, обдуваемые теплым ветром.

Споря о том, в какую сторону им следует повернуть, чтобы выбраться, наконец, к дороге на Маудилн, подруги не сразу расслышали треск сухих веток под чьими-то приближающимися шагами. Они осознали грозящую им опасность, лишь когда заметили растянувшихся цепью язычников в просветах между деревьями.

Анна и Улла бросились бежать, собрав последние силы. Но бегство их было недолгим, ибо они вскоре наткнулись еще на двоих жемайтов, которые легко настигли их.

На поляне среди сосен жемайты, которых было не меньше пятнадцати человек, развели большой костер и стали жарить над его пламенем куски сырого мяса, насаженные на острия копий. Собак у жемайтов не было. Это навело Анну на мысль, что их поймал не тот отряд язычников, от которого они ускользнули через болото, а совсем другой. Видимо, жемайты, хорошо зная местность, вели поиск беглянок сразу с двух сторон.

На сидящих у дерева пленниц никто не обращал внимания. Жемайты, сгрудившись вокруг костра, вели разговоры и угощались жареным мясом. Один из язычников, совсем еще юный, принес горячее мясо и пленницам. Он обратился к ним на немецком языке.

Анна слегка вздрогнула и подняла голову. Она сразу узнала Гайтиса, старшего сына Изы.

– Возьмите, поешьте, – сказал Гайтис, в его руке была палка, на конце которой был насажен большой кусок оленины. – Утром вам предстоит обратный долгий путь. – Подросток горделиво усмехнулся, глядя Анне в очи. – Убежать от жемайтов еще никому не удавалось, даже сильным пленникам, куда уж вам с вашими нежными ногами бегать от нас по лесам и болотам!

Улла протянула было руку к мясу, но резкий голос Анны остановил ее.

– Забери свое мясо, волчонок! – проговорила Анна, взирая на Гайтиса с холодным презрением. – По нам лучше голод, чем ваша милость!

Улыбка сбежала с тонких губ подростка, а его густые светлые брови угрожающе сдвинулись у переносья. Смерив пленниц неприязненным взглядом, Гайтис вернулся обратно к костру.

Ночью Анну и Уллу уложили спать у самого костра, от которого осталась большая груда раскаленных угольев. Для них был расстелен на земле мягкий плащ из оленьей шкуры, другой плащ, подбитый лисьим мехом, служил им одеялом. Вокруг вповалку спали жемайты. Двое дозорных охраняли сон спящих.

С первым лучом солнца жемайты поднялись и двинулись к своему селению едва заметными лесными тропами. Анна и Улла после вчерашних скитаний по лесу чувствовали себя совершенно разбитыми.

Они с трудом переставляли ноги, тащась в хвосте отряда. Подле них неотступно находились Колкус и его сын.

Внезапно чем-то встревоженные жемайты взяли оружие на изготовку и устремились в чащу леса, следуя за своим головным дозорным, который и принес весть об опасности.

Во фразах, которыми обменивались язычники, пленницы распознали слова «немцы» и «крестоносцы». Эти слова Анна и Улла уже научились распознавать в наречии жемайтов.