Шрифт:
Пролог.
Полночь. Неоновые вывески размытыми пятнами отражались в лужах после недавнего дождя. Черный Cadillac Escalade с тонированными стеклами летел по ночным улицам, разрезая тишину ревом форсированного двигателя и оставляя за собой вой полицейских сирен. Разбитое заднее стекло, покореженный правый бок и выбитая передняя фара придавали роскошной машине вид раненого зверя, который из последних сил убегает от охотников.
Дворники ритмично размазывали по лобовому стеклу капли дождя, смешанные с чужой кровью. Из динамиков доносился
— Выруби эту хрень, — прохрипел Томми, нервно выкручивая регулятор громкости.
— Черт, а я говорил, что предрассудки существуют! Почему они не шмальнули первым делом в кого-то из вас? — процедил сквозь зубы смуглокожий парень, лежащий на заднем сидении. Его белая футболка с баскетбольной символикой "Los Santos Panic" пропиталась темно-красной кровью, а лицо исказилось от пульсирующей боли. — Да что ж так больно, мать вашу!
Си Джей попытался приподняться, но тут же упал обратно, шипя от боли. Запах крови, пороха и пота заполнил салон машины, смешиваясь с ароматом дорогого одеколона Томми и машинного масла.
— У тебя в руках был мешок, набитый золотом, конечно они стреляли в тебя, — начал отвечать восточноевропейский мужчина в потертой кожаной куртке, на коленях которого лежал раненый. Его смуглые, покрытые шрамами руки аккуратно прижимали окровавленную тряпку к ране на животе Си Джея. — Даже в белого парня с таким мешком они бы всадили пару обойм, поверь мне.
Машина резко вильнула, уходя от столкновения с выехавшим на красный светофор минивэном, и Нико не успел договорить. Его руки, пытающиеся зажать рану на животе Си Джея, еще сильнее покрылись темной, почти черной в свете уличных фонарей кровью.
— Твою мать, еще немного и нам бы точно пришел конец, — выдохнул Нико, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони и оставляя на лице кровавый след, похожий на боевую раскраску.
— Нико, я просил пустить за руль меня, а не этого чудика, — раздраженно бросил мужчина средних лет в ярко-голубой гавайской рубашке с переднего пассажирского сидения, нервно поправляя золотые часы на запястье. Его некогда идеально уложенные волосы растрепались, а на белоснежной манжете виднелись капли чужой крови. — Клод водит как сумасшедший. Я, конечно, ценю его навыки, но у меня уже, блин, яйца к горлу подкатили от его маневров!
Молчаливый водитель в потертой кожаной куртке и темных брюках едва заметно улыбнулся уголком губ, не отрывая напряженного взгляда от дороги. Его руки в черных перчатках крепко сжимали руль, безошибочно находя оптимальную траекторию между встречными машинами. Шрам, пересекавший его левую щеку, придавал ему еще более зловещий вид в красноватом свете приборной панели.
Клод резко вывернул руль, уходя от полицейского блокпоста, и свернул в узкий переулок между двумя небоскребами. Шины взвизгнули на мокром асфальте, оставляя за собой дымящийся след.
— Срань господня! — воскликнул Томми, хватаясь за ручку над дверью. —
— Слушай, Томми, — огрызнулся Нико с заметным акцентом, который становился сильнее, когда он нервничал, — Клод отличный парень, и он единственный, кто сейчас не ноет. Ты посмотри на него — ни одной лишней эмоции! Я таких хладнокровных ребят даже в армии не встречал.
Клод бросил на Нико короткий взгляд через зеркало заднего вида, в котором промелькнула благодарность. Он действительно был немногословен.
Нико наклонился вперед, морщась от запаха горелой резины и выхлопных газов, просачивающихся через разбитое стекло, и обратился к мужчине в гавайской рубашке:
— Томми, ты же говорил, что все на мази и мы вытащим моего брата. Какого черта там началось? Мы вошли как в масло — никто не знал о нашем появлении. Так от куда взялась целая армия отморозков с дробовиками!
Томми достал серебряный портсигар и закурил, глубоко затягиваясь и выпуская дым в приоткрытое окно. Его руки, украшенные массивными перстнями, едва заметно дрожали.
— Я не понимаю, Нико. Все было просчитано до мелочей. Моя информация была точной — охрана меняется в 2:15, камеры на восточном крыле отключаются на 30 секунд из-за перезагрузки системы. Черт, я заплатил за эту информацию 50 штук!
— Что ж, теперь у меня есть пуля в животе стоимостью 50 тысяч баксов, — простонал Си Джей, зажмуривая глаза от очередной волны боли. — Дешевле было бы купить мне золотой "Ролекс", как у нашего Томми-миллионера, я бы был не против... Братва, — слабым голосом продолжил Си Джей после паузы, во время которой в салоне слышалось только его тяжелое дыхание, — кажется, мне недолго осталось... Черт, как глупо — пережить банду Баллас, перестрелки с мафией, а сдохнуть в проклятом Кадиллаке с вами . Нико, Томми, гляньте, кажется, я бледнею... ...
Нико с Томми недоуменно переглянулись. В их взглядах читалась смесь тревоги и усталости людей, которые слишком много раз оказывались на волосок от смерти.
— Братишка, все в порядке, — попытался успокоить его Нико, сильнее прижимая к ране скомканную куртку, от которой уже расходился металлический запах крови. — Ты будешь жить. Цвет кожи у тебя... нормальный. Ну, насколько может быть нормальным в твоем случае. Ты не только выживешь, но еще и будешь должен мне выпивку, — Нико слабо улыбнулся, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри него все сжималось от мысли, что они могут не успеть. — Был один парень, ему в живот попало три пули, и он еще двух врагов успел уложить, прежде чем медики подоспели.
Томми нервно барабанил пальцами по приборной панели, наблюдая через боковое зеркало за улицей позади них. Его зеленые глаза сузились, высматривая потенциальную опасность.
— Слушай, я не знаю, как Монтана прознал. Клянусь, все было чисто, — он затушил сигарету в пепельнице и достал из внутреннего кармана пиджака платиновую фляжку с виски. — Информатор получил деньги только вчера, охранники были подкуплены, и даже чертов видеотехник был на нашей стороне.
Он сделал большой глоток и передал фляжку назад, Нико.