Гуашь с кровью
Шрифт:
– Вы успели!
– выдохнул я, проглотив комок в горле.
– Слава Богу, вы успели выйти!
– Не совсем.
– Любовь Николаевна снова закашлялась, и Ксюша погладила ее по руке.
– Когда Коля прибежал и сказал: «Любовь Ни-колавна, там что-то
– Девочка шмыгнула перепачканным сажей носиком.
– В общем, к тому времени, как я ее вытащила, пожарная лестница тоже была в огне.
– Как же вы выбрались?
– Нас вывел Андрей.
– Как? Как Андрей мог вас… - Я остановился, так как понял, что иначе начну заикаться.
Любовь Николаевна посмотрела мне в глаза.
– Александр Борисович, я не знаю. Я - педиатр и… я не знаю. Он прижал к лицу свой рисунок, а потом сказал…
– Какой… Какой рисунок?
– Из вашего кабинета. Вы уехали, а Андрюшка очень просил принести рисунок. Еле нашла его в пакете, среди газет. Так вот, прижал к лицу рисунок и сказал: «Идемте за мной». И все пошли - на кухню. Там Андрей сказал: «Откройте окно», и…
– Это я открыл, - влез в разговор Сергей.
– Ничего, что без спроса?
И ойкнул, когда я схватил его за худое плечо и притянул к себе. От подростка пахло страхом и табачным дымом. Пальцы правой руки сами сжались в кулак… потом разжались.
Я отпустил его.
– Молчи!
– И вновь обратился к Любови Николаевне: - Что было дальше?
– Так вот, Андрей сказал: «Откройте окно», и окно открыли. Апо-том он сказал: «Прыгайте», и все прыгнули. Я тоже прыгнула. Никто не разбился. Там оказалось мягко.
– Матрасы!
– Я почувствовал, как от облегчения подгибаются ноги, и прислонился плечом к гладкому боку пожарной машины.
– Да, внизу были матрасы. Только Леня прыгнул слишком далеко и ушиб ногу. Но ничего страшного…
– А где… - Я огляделся.
– Где Андрей? Я не вижу его. Андрей!
– позвал я в полный голос.
– Я здесь, - раздалось совсем рядом.
Я обернулся. Он сидел под самым бортом на каком-то ящике.
– Я здесь, Александр Борисович, - повторил Андрюшка и запрокинул лицо.
Я сказал: запрокинул лицо? Нет, он поднял на меня глаза. Они были ярко-красными, потому что в них отражалось пламя, а само лицо - голубым. И мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы коснуться его щеки. Мне просто надо было убедиться, что это сажа или, я не знаю, пепел.