«Гудлайф», или Идеальное похищение

Скрибнер Кит

Черт возьми! Тео чувствовал необыкновенный прилив сил. 10.01. Все происходило как бы помимо его воли. Ниже по течению реки уже был слышен рев двигателей, грохот, разрывающий воздух. Толпа зашумела. Странным образом рев вдруг затих на миг, словно улегшийся ветер, как раз когда Тео, остановившись у таксофона, вывернул карманы, будто искал мелочь. Он оглянулся на сотни людей, уставившихся в небо, и тут, словно извержение вулкана, грохот отразился от поверхности воды, эхом разнесся по всей площади, сотряс металл и пластик телефонной будки. «Голубые ангелы» с ревом неслись над рекой. Четыре реактивных самолета, крылья и корпус каждого очерчены голубыми огнями; они извергали

потоки красных, белых и синих искр, осветивших сотни подпрыгивающих на возмущенной воде лодок. Когда самолеты перед самой площадью рванулись вертикально вверх, Тео вытащил из кармана куртки обернутый носовым платком конверт с запиской и неработающим мини-микрофоном. Прикрепив конверт под стальной полкой под телефоном, он осторожно стянул с него платок.

Рев двигателей постепенно угасал. Тео поспешил к мосткам, где в слипе[58] была пришвартована его лодка. Когда он нажал кнопку, открывающую воротца, самолеты приблизились снова. Тео бросился бегом вниз по мосткам, а самолеты промчались почти над самой водой, и толпа приветственно кричала в спину Тео. После второго их пролета в воздух взлетела ракета. Красные, белые и синие звезды взорвались над рекой, а из громкоговорителей над площадью со всех сторон загремела рок-музыка. Падали искры, словно прожекторами освещая лодки, во множестве плывущие по реке.

Почти половина слипов была пуста — все бросились на середину реки посмотреть на замечательное зрелище. Тео прыгнул в свое маленькое четырехфутовое суденышко, опустил в воду подвесной мотор и сразу его включил. 10.03. Он оставил на штурвале замок и цепь, сбросил носовой линь и отдал две петли кормового швартова. Лодка неритмично закачалась, задергалась, колебля воду.

Было 10.05, когда Тео выкатил из ворот доковую тележку. Оставалось три минуты, от силы — пять. Он осмотрел территорию, отыскивая глазами Джексона. Взглянул на охранника справа от себя, достал из сумки резиновую хэллоуинскую маску и натянул на голову: генерал Норман Шварцкопф. Подошел к справочному бюро и оперся ладонями на прилавок. Девушка, не признающая бюстгальтеров, тронула кончиком языка уголки губ, подняла брови и спросила:

— Могу ли я как-то помочь вам, генерал?

Тео приоткрыл куртку так, чтобы ей стала видна рукоять револьвера, заткнутого за пояс брюк.

— За твоей спиной стоит другой человек, — сказал он ей и увидел, как расцветает страх на ее лице. — Не двигайся. — Наклонившись поближе к ней над низким прилавком, он почувствовал запах сигаретного дыма, идущий от ее волос, от ее дыхания. — Все произойдет очень быстро. — Он достал из кармана наушники. — Надень-ка это, моя красавица.

Девушка колебалась.

— Давай быстрей! Моему приятелю у тебя за спиной не терпится всадить тебе пулю в задницу.

Она взяла наушники и натянула обруч на голову.

— Теперь засунь конец провода куда-нибудь в карман штанов, вроде он работает.

Она сделала, как было велено.

— Охранник у меня за спиной, видишь — у входа на пирс, — сказал Тео, и она посмотрела в ту сторону. — Он тоже с нами. Если только скурвишься, ты — труп. А если будешь слушаться, ничего с тобой не случится. Через две минуты коричневый «бьюик-регал» подъедет и встанет у таксофонов. Как только увидишь водителя, не своди с него глаз ни на минуту. Он пойдет к телефону. Он откроет багажник. Двинется в твою сторону, но остановится в двадцати футах от тебя. Ты должна держать руки под прилавком, вроде целишься в него из револьвера. Смотри на него со злостью. Ты его ненавидишь. Ты будешь пялить на него глаза пять минут. Глядеть не моргая. Не сделаешь — охранник тебя завалит.

Глаза

девушки наполнились слезами, по лбу и щекам ползли капли пота, губы дрожали. Она выглядела так, будто Тео затрахал ее до отупения.

Когда Тео обернулся — магия плана продолжала действовать, — оказалось, что охранник смотрит прямо в их сторону. Он просто смотрел вокруг, разглядывал проходящих девушек, пытался побороть сонливость. Замечательно красивая звездочка фейерверка, шипя, зазмеилась в воздухе, раздался тройной взрыв, и с неба дождем посыпалось золото и серебро.

Вернувшись к своей тележке, оставленной у входа на пирс, Тео подергал себя за бороду, скрытую под маской генерала Шварцкопфа. Посмотрел на девушку в справочном бюро, старательно выполнявшую его задание. Он ощущал, что уже владеет деньгами: безумное волнение перед осуществлением задуманного, такое чувство, что все силы мира, словно сжатая пружина, сосредоточились в твоем теле, такая сила стремления, такой импульс, что будут сметены все препятствия на твоем пути.

И вот коричневый «регал» на большой скорости выехал на кольцевую дорогу. Джексон опоздал на целую минуту. Он сбавил скорость, проезжая мимо скейтбордистов, затем снова нажал на газ. Зеленые и золотые искры дождем сыпались сверху, отражаясь в его ветровом стекле.

Джексон подкатил к таксофонам и выскочил из машины. Какого черта! — подумал Тео, он же черный! Джексон рванулся к телефону и сунул руку под полку — за запиской. Тео стоял не более чем в пятидесяти футах от него.

«Джексон, — говорилось в записке, — не пытайся сказать что-нибудь в свой микрофон. Охранник слева от тебя — с нами».

Джексон взглянул на охранника.

«Чтоб меня…» — подумал Тео. Он был пьян от успеха.

«Служащая в справочном бюро тоже с нами. Прикрепи наш микрофон себе к воротнику. Мы уже слушаем. Не пытайся говорить в свой микрофон. Попытка — смерть. Только двинь губами — подохнешь. Открой багажник, повернись и иди к справочному бюро. Остановись в двадцати футах от него и ничего не делай, только смотри на девушку за прилавком. Не оборачивайся. Тебе скажут, когда можно двигаться. Всадить тебе в башку пулю и затеряться в толпе было бы слишком просто. Мы — профессионалы».

Джексон пристегнул микрофон к воротнику. Взглянул на охранника и на девушку в наушниках; потом открыл багажник машины, держа голову как можно ниже, но глядя вокруг во все глаза. Пошел назад по дороге и поднялся на обочину. Девушка наблюдала за ним, а он наблюдал за ней. Он остановился и теперь стоял к ней лицом, спиной к своей машине.

Тео покатил тележку к «бьюику» как обыкновенный пьяный лодочник из Нью-Джерси в дурацкой маске, собравшийся достать из машины покупки. Он внимательно следил за Джексоном.

Тележка подпрыгивала на кирпичах мостовой. Охранник закурил сигарету. Девушка работала профессионально. Толпа орала, приветствуя фейерверк. Тео увидел мешки для белья, наваленные в багажнике. Господь Всемогущий! Позади него взорвалось небо, огненные сполохи озарили всю площадь. Багажник был просто забит мешками. Кошмар! Такого он и представить себе не мог. Тележка дернулась, ударившись передним углом о хвостовой фонарь «бьюика», расколошматила красный пластик. Тео поднял один мешок, схватившись руками за ткань, и швырнул его в тележку — тележка была большая, деревянная. Господи, до чего же тяжелый! Схватил второй, точно так, как хватал за костюм Брауна, как совсем недавно схватил его и швырнул в яму. Коллин была права. Он и правда жалеет, что Браун умер, но ведь этот человек был уже немолод и прожил жизнь значительно лучше, чем того заслуживал.