Гудвин

Дракон Фрай

Внутри пахло спиртом и потом. Стоял неистовый жар, от чего у Миши на лбу выступил пот. Он оказался в коридоре с едва заметной белесой дверью напротив и двумя ответвлениями справа и слева. Коридор тускло освещал фонарь с улицы. Тишина, наполнявшая помещение, вызывала первобытные страхи.

До того, как Миша определился с направлением движения, его левое запястье обвила рука. Он повернулся, чтобы поделиться с Сашей беспокойством, но вместо этого услышал слабый голос.

– Мне кажется, -

сказал неожиданный собеседник тихим, убеждённым голосом, - Что за нами следят.

Мишины волосы устремились в потолок, конечности покрылись ледяным потом, ком в горле лишил всякой возможности закричать. Он потянул руку, но его невидимый оппонент ухватился сильнее. Тогда он двинулся назад спиной в надежде толкнуть дверь на улицу, но та не поддалась и, хуже того, не имела на себе ни ручки, ни щеколды.

– Они здесь, - голос теперь пищал.

Миша приготовился описаться. Где-то на подсознании он дал себе разрешение сделать это. Но Саша спасла его от позора.

– Тёть Тань, - сказала она твёрдо, появившись на фоне белой двери.
– Отстаньте от него.

– Они здесь!
– прохрипело слева.

– Да ради бога, - согласилась Саша и вырвала Мишину руку из лап чудовища.

В этот момент правое крыло осветилось и тень поползла в их сторону. Саша толкнула их обоих глубже в тень.

– Кто там ещё?
– раздался грубый мужской голос, который показался Мише до боли знакомым.
– А ну тихо!

Саша приставила к губам палец, поддерживая совет. Троица затихла и вскоре тень удалилась, погасив за собой свет.

– Кто это был?
– дрожащим голосом спросил Миша.

– Сторож, - ответила Саша тихо и взяла его за руку.

Оставив 'тётю Таню', они вошли в комнату за дверью, что находилась чуть левее. За ней располагалось помещение с низким потолком и четырьмя кроватями. В свете жёлтого фонаря позади здания Миша увидел три силуэта на кроватях. Саша подошла к ближайшей справа и села на край. В этот момент с дальней левой кровати раздался меланхоличный, отчуждённый голос.

'Весь мир предстаёт в виде очертания,' - заявил он так, словно смотрел кино с участием себя.
– 'Образы приходят смазанные, нерезкие.'

– Мам, - прозвучал тихий голос Саши.
– Мам, проснись.

– Кто здесь?
– ответила ей женщина.

– Это я. Нам надо поговорить.

Силуэт поднялся и они обнялись.

'Чувства же, напротив, яркие, взрывные,' - продолжалось из левого угла.
– 'Страшные, смешные, злые, угрюмые.'

– Что случилось?
– прозвучал взволнованный голос мамы.

– Где Верка?
– спросила в ответ Саша.

– Что?
– удивилась женщина.
– Вера? Её давно выпустили.

– Когда давно?
– резко спросила дочь.

Миша не знал, что ему делать. Он оглянулся, чтобы убедиться, что никто больше не подкрадывается

к нему сзади, а затем облокотился на дверной косяк. От этого дурдома мурашки не сходили.

– Больше месяца назад, - ответила мама.
– Что случилось?

– Её убили, - дрогнувшим голосом сказала Саша.

– О, боже, - вдохнула женщина.

– Кто её выпустил?
– не отставала дочь.

– Не знаю, - силуэт пожал плечами.
– Перед Новым Годом здесь почти никого не было. Это ужасно.

'Мысли выбираются из головы,' - голос слева стал более сухим.
– 'Иногда они вылезают изо лба, изгибаясь.'

Миша вновь почувствовал сильное желание сходить в туалет.

– Я сейчас вернусь, мам, - сказала Саша и встала.

– Не надо, - тихо сказала женщина ей в след.

– Я вернусь, - ответила та жёстко.

Взяв Мишу за руку, она вышла в коридор. Они прошагали по гулкому коридору направо до последней комнаты, скрытой за деревянной дверью. Внутри помещение показалось Мише довольно большим, но когда его спутница включила свет, оказалось, что места им вдвоём едва хватает. Большую часть комнаты занимал стол и шкаф сразу за ним, наполненный большим количеством папок. Саша достала несколько и выложила на столе.

– Что ты делаешь?
– спросил Миша, через её плечо разглядывая документы.

– Ищу того, кто отпустил Верку.
– пробурчала она тихо.

Когда до неё дошло, что тот ничего не понимает, она вздохнула и принялась объяснять.

– Верка живёт здесь уже лет пятнадцать или больше. Страдает маниакально- депрессивным психозом. Они с моей мамой были друзьями.

Миша не нашёл что на это ответить. Более того, по его лицу Саша поняла, что он запутался ещё больше.

– С таким диагнозом выпускают к старости, - произнесла она медленно.
– Когда тебе за шестьдесят. Верке светило ещё лет десять. Кто-то выпустил её раньше.

С этими словами она вернулась к документам и принялась читать бумагу за бумагой. Миша решил посодействовать и перечитывал за ней каждый документ. Спустя двадцать минут бесплодного труда Саша села на пол и закрыла лицо руками.

– Ну, а как освобождают отсюда?
– спросил Миша.

– Не знаю, - ответила она с отчаянием в голосе.
– Бумагу какую-то пишут, что, мол, можно выпускать. Сторож на улицу выводит.

– А кто тут сторож?

– Да мужик один, в котельной работает.

– Петрович?
– спросил Миша с удивлением.

И, не дождавшись её ответа, вышел в коридор. Дойдя до противоположного ответвления, он встал в проёме последнего кабинета, дверь в который была распахнута.

– Петрович?
– прошептал Миша и постучал по двери для верности.

– Кто там?
– раздался грозный голос.

Свет зажёгся и перед Мишей предстал старый слесарь. Он встал с кровати, чтобы щёлкнуть выключателем.