ГУЛаг Палестины
Шрифт:
обустройство людей, несет не как "международная", а именно как израильская государственная
организация. И за отказ от множества проектов обустройства - тоже. 3 февраля 1993 г. в районе 10 час.
вечера в передаче радиостанции "Коль Исраэль" на английском языке прозвучала следующая
информация: рядом развивающихся стран и стран Восточной Европы Израилю было предложено
направить в эти страны группы врачей, учителей, инженеров, учёных, однако,
что практически вся масса интеллигенции, приехавшая из бывшего СССР, не работает, отказался от
этого проекта. "Русские" эксперты считают, что главную роль в отказе от него сыграло нежелание
Сохнута и других государственных организаций выпустить людей из страны.
А вот более конкретный пример. Газета "Вести", четв., 31.12.1992 г., статья Иланы Михаэли "История в
минорном мажоре". Молодой, талантливый тенор, оперный певец Миша Пахманов, приехавший в Израиль
зимой 1991 г., подвергся жестокой и наглой дискриминации. Однако, после мытарств, унижений,
унизительной работы, и т.п. мощный талант, всё же, стал пробивать себе дорогу. Самое большее, на
что мог рассчитывать Миша в Израиле - это быть певцом в хоре, т.к. израильская оперная сцена - не
для израильтян, а, тем более, не для русскоязычных эмигрантов, её "держат" для иностранных звёзд.
Однако, известнейшие американские музыканты, приехавшие в Израиль, такие, как, напр., дирижёр
Метрополитен-Опера Джон Дорнеман, рассудили иначе. Они решили, что он достоин главных ролей в
оперных спектаклях, пригласили на аспирантуру Гарвардского университета, "выбили"
* ЛЕВ ГУНИН. ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ - стр.7
документы и стипендию для него. И вот тут-то сказали своё слово те, от кого зависело - дать или нэ
дать Мише Пахманову "вольную". Израильские власти отказались выпустить его из страны, хотя в
Израиле оставались "заложниками" его жена и малолетний сын; когда узнавали, что он, русский еврей,
выскочка, идет учиться за границу, отношение к нему менялось в худшую сторону прямо на глазах.
Для нас не столь важно, чем завершилась история Миши Пахманова, но важно одно: пусть нет
работы, пусть нет жилья, пусть государство не может и не хочет устроить приехавшую массу
иммигрантов, Израиль упорно не желает отпускать своих крепостных. Ведь это психология помещика:
только барин вправе решать, что делать его крепостному музыканту грузить мешки или петь;
ведь талантливый музыкант - собственность, а помещику, крепостнику приятно сознавать, что эта
собственность у него как-бы в кулаке..
Я выбрал
вырисовывается, предельно ясна. Работорговцы, то бишь эмиссары Израиля, свозят со всего света
людей, которых израильский режим трактует одновременно и как почти дармовую рабочую силу, и как
живую разменную монету (так как "под них" получает помощь на обустройство от мирового
сообщества и от богатых еврейских общин), людей, которые, по сути дела, являются беженцами, не
брезговав при этом и силой захватывать в отдельных случаях живой товар. Для тех, кого
превратили в невольников, ворота страны на замке, то есть, крошечная страна превращается. в
огромный концентрационный лагерь, где остаётся одно: каторжный и унизительный труд фактически
за похлёбку.
Тут очень вероятными представляются упреки в том, что автор сгустил краски. В реальной жизни,
скажут оппоненты, - довольно значительная часть этих "рабов" через 2 3 года уже разъезжает на
своих машинах, покупает квартиры, играет на бирже... Однако, в том-то дело, что всё это происходит
в о п р е к и установке, вопреки политике государства, как, скажем, на какой-нибудь сталинской "зоне"
подстилка нач. лага могла теоретически жить почти так, как люди с "вольного поселения",
ссыльные. Или как, скажем, в античную эпоху перед рабом-ростовщиком могли заискивать
рабовладельцы. И в советских лагерях ведь томились люди, которые потом когда-нибудь, выходили;
бывали и такие, что тоже через 2, 3, 5 лет после посадки уже сидели за рулём своего автомобиля и
покупали кооперативную квартиру. В тот момент, когда эти люди находились в лагерях, их страдания
становились ничуть не меньше в свете их будущего взлета, а их рабский труд в лагерях не превращался
от этого в труд свободных людей. Света Р., Миша К., Игорь Н.., Миша Пахманов и десятки
тысяч других не были в восторге от того, что, может быть, их когда-нибудь выпустят. Не для того
гулаги заглатывают людей, чтобы их так легко отпускать! И если что-то не получается у гулагов,
так это не оттого, что они гулаги мягкосердечные или не гулаги вовсе... Нет, не получилось
сделать из бывших советских граждан в Израиле полноценный лагерный контингент. Но это отнюдь
не значит, что тенденция, что система исчезла. Просто удалось сделать то, что не получилось
для всех, для части приехавших. А игра еще не закончена...
Редаккция
(c) 2000, Светлана Епифанова