ГУЛАГ
Шрифт:
«На ГУЛАГ смотрят как на управление, от которого все можно требовать и ничего не давать, — сетовал один из них. — … Эта линия чрезмерной скромности, что мы хуже всех, неправильна, и отсюда происходят непорядки в зарплате, с квартирным вопросом и т. д.» [886] .
В 1946-м, когда НКВД был опять разделен и переименован, ГУЛАГ подчинили Министерству внутренних дел (МВД), тогда как почти все более престижные функции НКВД, особенно разведка и контрразведка, достались Министерству госбезопасности (МГБ, позднее — КГБ), чей престиж был выше. МВД, ведавшее системой мест заключения вплоть до распада СССР, было менее влиятельно [887] .
886
Иванова, «ГУЛАГ в системе тоталитарного государства», с. 168.
887
Я
Лагерные начальники с самого начала имели сравнительно низкий статус. В письме, отправленном из Соловецкого лагеря в начале 20-х, один заключенный писал, что лагерная администрация целиком состоит из проштрафившихся чекистов, приговоренных «
за воровство, вымогательство, истязания и прочие проступки» [888] .
В 30-е и 40-е годы в ГУЛАГ переводили тех, чьи биографические данные не отвечали требованиям, — людей не вполне пролетарского происхождения и представителей «подозрительных» в данный момент нацменьшинств (например, поляков, евреев, прибалтийцев). ГУЛАГ также становился последним прибежищем для людей неспособных, некомпетентных или пьющих. В 1937 году начальник ГУЛАГа И. Плинер жаловался:
888
Мельгунов, с. 171. См. также Petrov, «Cekisti e il secondino.»
«Нам давали отсев из других отделов, нам давали по принципу — на тебе боже, что нам не гоже… И в лучшем случае нам давали тех, которые спились — раз человек спился, дают его в ГУЛАГ… С точки зрения аппарата НКВД, самое большое наказание, если кто-то провинится, — это посылка его в лагерь на работу» [889] .
В 1939-м другой гулаговский чиновник заявил, что
«в охрану набирались люди не то, что второго сорта, а последнего, четвертого сорта» [890] .
889
Иванова, «ГУЛАГ в системе тоталитарного государства», с. 163.
890
Там же, с. 173.
В 1945 году Василий Чернышов — заместитель наркома внутренних дел СССР, курировавший ГУЛАГ, — разослал всем начальникам лагерей и региональным руководителям НКВД почтограмму, выражавшую недовольство по поводу вопиющих недостатков в работе военизированной охраны ИТЛ, в которой
«участились случаи нарушений революционной законности, самоубийств, дезертирств, утери и хищения оружия, пьянства и других аморальных проявлений» [891] .
В 1952-м, когда вскрылись злоупотребления на высших уровнях МГБ, Сталин немедленно «сослал» одного из главных провинившихся на должность заместителя начальника управления Баженовского лагеря на Урале [892] .
891
ГАРФ, ф. 9401, оп. 1, д. 743.
892
Petrov, «Cekisti e il secondino.»
Архивы ГУЛАГа подтверждают мнение, деликатно высказанное одной бывшей заключенной: и охранники, и начальники чаще всего были «люди очень недалекие» [893] . В частности, из одиннадцати человек, занимавших между 1930 и 1960 годом должность начальника ГУЛАГа, высшее образование было только у пятерых, а у троих — только начальное. Мало кто удерживался на этом посту долго: за тридцать лет только двое — Матвей Берман и Виктор Наседкин — занимали его дольше пяти лет. Израиль Плинер продержался год (1937–1938), Глеб Филаретов — только три месяца (в 1938–1939) [894] .
893
Смирнова, интервью с автором.
894
«ГУЛАГ: Главное управление лагерей», с. 798–857.
Что касается нижней части иерархии НКВД, личные дела работников ГУЛАГа начиная с 1940-го показывают, что даже самые «благонадежные» из тюремщиков — члены партии и кандидаты — в подавляющем большинстве происходили из крестьян и имели минимальное образование — хорошо если пять лет школы, а то всего три [895] . По данным на январь 1945 года почти три четверти работников ГУЛАГа имели низшее образование. Этот процент примерно вдвое выше, чем среди оперативных работников НКВД [896] .
895
РГАСПИ, ф. 119, оп. 3, д. 1, 6, 12 и 206; ф. 119, оп. 4, д. 66.
896
Petrov,
Еще хуже образованна была военизированная охрана (ВОХР). Ее составляли те, кто охранял лагерь по периметру, конвоировал зэков на работу, сопровождал их на восток в эшелонах, зачастую имея весьма смутное представление о том, зачем они это делают. В одном документе, относящемся к Каргопольлагу, с возмущением говорится, что стрелки ВОХР не знают фамилий членов политбюро, руководителей партии [897] . В другом документе перечислены несчастные случаи из-за неправильного обращения охранников с оружием. Один «в результате неумелого обращения с оружием ранил трех заключенных». Другой, «находясь на посту в нетрезвом состоянии, ранил гражданку Тимофееву» [898] .
897
ГАРФ, ф. 9414, оп. 4, д. 3.
898
ГАРФ, ф. 9401, оп. 1, д. 4240.
Командиры дивизионов на совещаниях докладывали:
«Бойцы не знают, как смазывать, чистить и беречь оружие… Девушка-боец стоит на посту с заткнутым тряпочкой каналом ствола… Некоторые бойцы ходят на пост с чужими винтовками, а свои не берут из-за того, что чистить каждый раз лень» [899] .
Москва бомбардировала лагеря требованиями усилить культурно-воспитательную работу среди охранников [900] .
Но нужда в кадрах была такова, что ГУЛАГ не брезговал и «отсевом», «пьяницами», «людьми четвертого сорта» из других подразделений НКВД. От хронической нехватки персонала страдало большинство советских учреждений, и ГУЛАГ страдал особенно сильно. НКВД не мог предоставить достаточного количества провинившихся сотрудников, чтобы удовлетворить потребность в восемнадцатикратном росте численности личного состава между 1930 и 1939 годом, чтобы дать 150 000 новых работников в 1939–1941 годах, чтобы обеспечить колоссальный послевоенный рост ГУЛАГа. В 1947-м, когда только в военизированной охране лагерей служило 157 000 человек, ГУЛАГ считал, что охрана у него недоукомплектована на 40 000 стрелков [901] .
899
Иванова, «ГУЛАГ в системе тоталитарного государства», с. 188.
900
См., например, ГАРФ, ф. 9414, оп. 3, д. 40 и ф. 9401, оп. 1, д. 743.
901
Иванова, «ГУЛАГ в системе тоталитарного государства», с. 165, 186.
Эта проблема не переставала мучить гулаговское начальство вплоть до окончательной ликвидации системы. За исключением очень немногих высших должностей, работа в лагерях не считалась ни престижной, ни привлекательной, жилищные условия, особенно в дальних северных точках, оставляли, мягко говоря, желать лучшего. Общая нехватка продовольствия приводила к тому, что охранники и начальство получали свои пайки в зависимости от категории снабжения [902] . Заместитель начальника политотдела ГУЛАГа, объехав ряд лагерей в районе Воркуты, писал о плохих условиях, в которых живут бойцы и командиры военизированной охраны, которые работают по 14–16 часов в сутки в трудных климатических условиях Севера. Некоторые, как и заключенные, страдали от цинги и пеллагры — болезней, вызываемых нехваткой витаминов [903] . Другой проверяющий отметил, что в Каргопольлаге двадцать шесть стрелков ВОХР получили приговоры по уголовным статьям, многие за то, что засыпали на посту. Летом они работали по тринадцати часов в сутки, и возможности хорошо провести свободное время у них не было. Особенно страдали семейные: многие, не имея квартир, вынуждены были жить в бараках [904] .
902
ГАРФ, ф. 9489, оп. 2, д. 16.
903
ГАРФ, ф. 9414, оп. 3, д. 40.
904
ГАРФ, ф. 8131, оп. 37, д. 357.
Тем, кто хотел перейти на другую работу, сделать это было трудно, даже на высших уровнях. В архиве прокуратуры сохранилась просьба заместителя прокурора Норильлага перевести его из Заполярья в «южные районы» из-за плохого здоровья и переутомления: «…если невозможно будет перевести в другую прокуратуру ИТЛ, прошу меня перевести в территориальную прокуратуру или же отчислить из органов Прокуратуры». Ему предложили Красноярский край, но он не согласился: хотя Красноярск южнее Норильска, разница условий невелика [905] .
905
ГАРФ, ф. 8131, оп. 37, д. 2063.