Гуманитарное знание и вызовы времени

Коллектив авторов

Что касается значимости параметра антропоморфности робота – здесь нет жестких ограничений. Зачем роботу, работающему в космосе или в глубине океана, иметь человеческий облик? Однако роботу, который, скажем, подстригает волосы и бороду (такие роботы уже работают в экспериментальных парикмахерских), предпочтительно все же иметь приятное дружелюбное лицо.

Искусственная личность – экспертная система

Примерно в те же годы, когда проходила обозначенная выше дискуссия, т. е. в середине 1990-х годов, в нашей стране совершенно независимо от зарубежной науки возникла иная идея проекта искусственной личности. Автор данной работы был в эпицентре инициации работ по этому проекту [243] . По заказу Министерства обороны РФ в 27 ЦНИИ МО под руководством проф. В. В. Деева были организованы исследования по программированию и внедрению в системы принятия решений так называемых «нетрадиционных информационных технологий». Необычность этих технологий – в изучении и применении

неординарных способностей экстрасенсов для эффективного управления войсками. Проект искусственной личности был призван интегрировать «знания», которыми владели как экстрасенсы (сенситивы), так и традиционные специалисты. Семантическая неопределенность и концептуальный разброс для решения ряда задач отличают данный проект от модных на сегодняшний день проектов «коллективного принятия решений» в системах «управления знаниями».

243

Алексеев А. Ю. Искусственная личность // Сб. трудов конференции «Междисциплинарный подход к изучению человека». – М.: Институт микроэкономики, 1998. – С. 28–31.

Исследования базировались на концепции моделирования «смысла». Проект ИЛ рассматривался как этап эволюции интеллектуальных систем. Если традиционная компьютерная технология характеризуется формулой «данные+алгоритм», технология искусственного интеллекта – «знания+эвристика», то проект ИЛ задается формулой «смысл+понимание». Учитывая крупные наработки отечественных специалистов в области построения экспертных систем, в частности в семиотическом моделировании способов представления «знаний», в основу рассматриваемого проекта ИЛ была положена экспертная методология. Специальные программы моделировали процессы «понимания», обеспечивали условия экспликации «смысла», «сущностных» оснований принимаемых решений. Модель «смысла» фиксировала эти «траектории» в определенным образом кодифицированных массивах информации.

Проблеме моделирования «смысла» посвящено много работ. Среди них в отечественной литературе «дисциплинарно» выделяются следующие модели: культурологическая, психологическая, лингвистическая, герменевтическая, риторическая, дискурсивная, семиотическая, поэтическая, иконографическая, эзотерическая, математическая, инженерная, синергетическая, неклассическая и пр. [244] Наиболее продуктивным для компьютерной реализации представляется контекстуальный подход, согласно которому «смысл» – это обладающий параметрами системного единства контекст формализованных «знаний» экспертов. Общетеоретической основой этого подхода являются классические модели «смысла» Г. Фреге (смысл – это выражаемый знаком способ означивания значения) и модификации этой модели Б. Расселом и Л. Витгенштейном. Наряду с этим использовались идеи теории репрезентации М. Вартовского, которая в систематическом единстве рассматривает модель, способ ее построения и способ ее интерпретации. Такие связи обеспечивают динамику наполнения «смыслового объема» возможными «смысловыми траекториями» в ходе согласования метода и предмета репрезентации. Эксперт как бы «погружается» в квазиалгоритм построения «модели модели», создает «репрезентацию репрезентации».

244

Социокультурные аспекты моделирования «смысла» / Алексеев А. Ю., Артюхов А. А., Крючков В. Л., Маликова Я. С., Розов М. А. // Философия искусственного интеллекта / Под ред. В. А. Лекторского и Д. И. Дубровского – М.: ИФ РАН, 2005. – С. 134–138.

Технически модель «смысла» выполнена в виде программно-информационной оболочки над системой представления «знаний». «Смыслообразующие» концепты выражались кодами «личность», «значение», «смысл», «ценность», «понятие», «действие», «роль», «норма», «умение» и рядом др. Конкретизация и экземплификация этих кодов осуществлялись в рамках парадигмы теоретико-деятельностного подхода. Эксперт должен соотносить полученные «смысловые траектории» с конкретными формализованными «знаниями», непосредственно задействованными в модели принятия решения. Название проекта – «искусственная личность» – оправдывается тем, что «знания» о принимаемых решениях индексируются персонологическими параметрами, например план решения соотносится с параметром, характеризующим добровольное / принудительное его принятие (это – очевидный аспект морального поведения). Также предполагается, что экспертная система в целом – это социальный институт, интегрирующий персонологические компетенции людей. То есть некоторый человек вносит свои «знания» в систему, другой – свои. Результат интеграции разнородных и гетерогенных «знаний» – это, собственно, факт «деятельности» программ искусственной личности, недостижимый и по большей части невозможный, в условиях общения наблюдателя с конкретными людьми.

Апробация экспертного подхода к проектированию ИЛ, осуществленная в ходе опытной эксплуатации макета, большая часть которого осталась «на бумаге», выявила ряд неудач: методологических, организационных, теоретических и реализационных. Главная – эпистемологическая неудача: модели «смыслов» – это все-таки модели наших «знаний о смыслах», но не «смыслах как таковых».

Несмотря на неудачи с экспертным проектом ИЛ, был достигнут социокультурный эффект: предложенный инструментарий вынуждает специалистов осуществлять рефлексию над «знаниями», эксплицировать «смыслы» собственных

решений и выставлять их для интерсубъективного обсуждения.

Расширение поля междисциплинарных исследований в проекте искусственной личности. Очевидно, что робототехнический и экспертный проекты ИЛ дополняют друг друга в плане расширения возможностей интеллектуальных информационных технологий. Если первый декларирует: «Искусственная личность – это робот, наделенный квазисознанием», то второй утверждает: «Искусственная личность – это экспертная система, оборудованная механизмами ‘смысла’». На наш взгляд, экспертный вариант проекта ИЛ по порядку и по значимости должен предшествовать робототехническому. Экспертная система, отвечающая на запросы самого различного содержания, обеспечивает построение вербально-коммуникативного теста ТХ2. Лишь базируясь на нем, возможно построение и более сложных тестов ТХ3 и ТХ4, необходимых для робототехнического подхода. До изучения того, как робот автономно либо в окружении колонии роботов способен, например, продуцировать «коммуникацию», «волеизъявление», «моральные императивы», «религиозные верования» и пр., следует определиться с операциональными определениями этих понятий. А это достигается в рамках экспертной методологии.

Проекты повышают роль и усиливают значимость междисциплинарного подхода. Собственно, и проект искусственного интеллекта уже немыслим вне поля междисциплинарных исследований психологов, логиков, математиков, лингвистов, нейрофизиологов и др. Но проект ИЛ не ограничивается перечисленными традиционными специалистами ИИ. Он вовлекает в исследования социологов, политологов, экономистов, искусствоведов, правоведов и др. В отечественном проекте ИЛ, как мы отметили выше, участвовали даже представители паранауки, хотя от них толку было мало. Приоритетными в проекте ИЛ становятся отнюдь не специалисты в области естественных и технических наук. Исключительно важна роль экспертов в области общественных и гуманитарных наук. Именно они вводят в предмет конструирования «смыслы», «ценности», «нормы», «идеалы» и пр. составляющие духовной жизни.

Однако представим утопический сценарий: все лучшие умы брошены на реализацию проекта ИЛ, выполнены все необходимые методологические работы по коммуникации, координации, интеграции научного сообщества. Более того, со стороны государства получена безграничная финансово-экономическая поддержка («За искусственную личность платить надо!» – подчеркивал Д. Деннетт [245] ). Будет ли реализован проект искусственной личности? Вряд ли. Для этого надо преодолеть ряд методологических трудностей, связанных со сложностью предмета исследований. Эти трудности на сегодняшний день представляются не только практически, но и теоретически непреодолимыми. Проблемы инспирированы смежными проблемами философии сознания и философии ИИ, к числу которых относится проблема построения теста искусственной личности (теста Тьюринга на персональное). Причем данный тест следует рассматривать, начиная с уровня TX0. Пока не надо претендовать на антропоморфную неотличимость естественной / искусственной личности.

245

Dennett D.C. The practical requirements for making a conscious robot. – Mode of access: http://www.ecs.soton.ac.uk/~harnad/Papers/Py104/dennett.rob.html

Тест на личностное распадается на два вида: 1) общий тест – по каким вопросам к неизвестной x-системе можно определить, личность перед вами или не личность (компьютер); 2) частный тест, тест на сознание – по каким вопросам определить, обладает ли система сознанием или не обладает.

Частный тест Тьюринга на личность включает в качестве оцениваемых параметров сознательные способности и свойства. К этим способностям относят: 1) «ощущение» (sentience), т. е. восприятие мира и реагирование на него в соответствии с различными видами перцептивно-эффекторных возможностей; 2) «бодрствование» (wakefulness), т. е. способность фактически реализовывать некоторые возможности, а не только обладать диспозициями к их осуществлению; 3) «самосознание» (self-consciousness), т. е. не только осведомленность о чем-то, но и осведомленность о своей осведомленности; 4) «позиционность» (what it is like), т. е. способность воспринимать мир в соотнесении с собственной позицией «бытия» или, иначе, восприятие среды в соответствии с ответом на вопрос «каково быть?» (например, каково быть летучей мышью, роботом, экспертной системой?).

Помимо демонстрации вышеперечисленных способностей, x-систему можно считать квазисознательной, если наблюдатель приписывает ей то, что она: 1) пребывает в состоянии «осведомленности о»; 2) обладает квалиа – владеет качественными свойствами конкретной разновидности (ощущает красное, чувствует запах кофе и пр.); 3) пребывает в феноменальном состоянии, которое более структурировано, нежели квалиа, и обладает определенной пространственной, темпоральной и концептуальной организацией опыта окружающей среды и опыта самого себя; 4) обладает акцессным сознанием (access consciousness), т. е. доступом к внутриментальным составляющим при управлении речью и действиями (Н. Блок); 5) обладает нарративным сознанием (narrative consciousness), т. е. выдает серию лингвистических выражений, «высказываемых» с перспективы актуальной или виртуальной самости (Д. Деннет); 6) обладает интенциональностью – направленностью своего внимания на предмет сознания, активностью опредмечивания окружающей действительности (Д. Сёрль).