Гуманная мизантропия
Шрифт:
Много чего пишут — от Рене Генона до Евгения Головина.
Но я, собственно, не о том.
Вроде бы тексты входят в одну ясно дело какую совокупность, но… одни мне читать интересно, а другие нет.
Явно интересен Джемаль, и не интересен Дугин. Интересен Галковский. Не интересен Головин. Интересен Освальд Шпенглер, а Рене Генон, Юлиус Эвола и прочая консервативная революция — скукотень. Рерих, Блаватская — скукотень. Кастанеда таким не казался (не знаю, как сейчас, но лет восемь назад, когда читал — не казался).
Я понял, по какому критерию я сужу. По сугубо литературному. В мире оформлен вполне правомерный
Антинаучная фантастика — много круче. Она может развлекать, может даже многое рассказать о мире, но не «в лоб», назидательно, а так, косвенно. Как и положено хорошей литературе.
Но не вся антинаучная фантастика — круть. Есть хорошие авторы, есть плохие. У хороших авторов есть авторский почерк, неожиданные ходы, тонкие наблюдения, метафизический нюх, психологическая достоверность, метафоричность изложения, ловкий сюжет, да просто «вкусность» и драйв. И плотность текста: коэффициент в нем «воды». Дугин, например, графоман, водянистый до невозможности (насколько яркий и спресованный, в сравнении с ним, текст Джемаля!). Эвола — попсня: три аккорда, два прихлопа. А Шпенглер — сложная композиция: играет целый оркестр эрудиции, где каждый инструмент на ценителя.
Блаватская — как литератор — посредственный авангардист: плохое письмо с претензией на высокое для узкого круга. Туда же «Роза мира». Туда же некоторые адепты Гурджиева (но не он сам, он сам лучше — большей частью за гранью нашей «литературы»). Кастанеда — грань высокой и низкой литературы: но выписано мастеровито. Рекомендовано в библиотеку для юношества.
…Сергей Переслегин и Сергей Чернышев — очень ученые люди. Куда мне до их учености (я серьезно, без стеба). Но подчас — то же самое, что и см. выше. Когда Переслегин пишет, что Америкой рулит раса сверхлюдей. Когда Чернышев пишет о том, что человечеству осталось ровно 72 этапа до Абсолюта. К чести этих персон заметим: их литература качественная. По всем критериям.
…А Петр Щедровицкий, Ефим Островский? Местами это литература, местами это журналистика, местами это инструкцию по пользованию холодильником. Сложно оценивать. Слишком синтетический жанр.
А те, с кого мы начали обозрение — жанр чистый.
Пора уже специальную премию учредить. Создать жюри из самых благодарных читателей. Расстановить точки над «и». Ввести это дело в официальные рамки. Подвинуть, блин, постмодерн, Сорокина-Ерофеева (неужели им достанется весь учебник лит-ры?). Отправить самых даровитых вести мастер-классы. А то все: конспирология, конспирология…
Литературное слово в кризисе. Роман в коме. Рассказ не жжот. Поэзия ф газенвагене.
Но хрен вам! «Онтологический партизанящий крипто-конспиролог» Чип-и-Дейл спешит на помощь.
Если завтра объявят, что новое ЧК вывезло 100 самых богатых людей России на барже посреди реки и торжественно затопило, половина нации не заметит, половина напьется водки. За здравие такого ЧК. Это если ситуацию не пиарить, просто дать слово бессознательному. А если пиарить — напьется больше. И все это знают.
Которые
Даже против самого злодейского зла — все равно какие-то лохи. Те же антифашисты.
Соратник Горбачева некогда говорил: «предоставим дело живому творчеству масс». Сломаем и предоставим. Логика, заводящая спиралью на понижение… Создали РФ — редуцированное анти-СССР… Господи, чем будет редуцированная — той же методой — РФ?
«Он так удивился: у него всего две шляпки, а у меня 180». «Нашли с ребятами недорогое приличное место: пообедать там — долларов пятьдесят». «Можно ограничиться и очень скромным подарком: коробкой кубинских сигар, где на каждой имя именинника». «И передайте своим европейцам, Россия — процветающая страна: в какой-нибудь Голландии куда меньше приличных тачек». И т. д.
Самое раздражающее здесь — искренность. Они ведь даже не понтуются, когда говорят. Просто говорят. Из жанра: «Мария-Антуанетта советовала народу есть пирожные, если он жалуется, будто нет хлеба». Королева ведь тоже искренняя. Если не с симпатией к людям, то, по крайней мере, без антипатии.
Я за тех, кто отрезал королеве голову. Как оно говорится, выводить на снег и расстреливать. Но это — одна сторона. С другой стороны: истекать социальной справедливостью вредно. Дхарма портится (насчет кармы не знаю, но дхарма — всяко). Нашел выход. Советую его всем сторонникам «вывода на снег».
Вы ведь за абстрактную мысль, т. е. ваше чувство — оно к типу, классу, а не к персоне. Тюкнуть по голове надо не конкретного обладателя 180 шляпок, а весь тип.
Так вот: утешьтесь. Представьте себе — 1918 год. И последующие годы. Все, кто имел прикол «иметь 180 шляпок» — получили свое. Верно ведь? Ну чтобы бы вы им придумали? Десять лет с конфискацией — пойдет? Мне тоже кажется, что большее — уже лишнее… Может, и конфискации одной хватит. Может, даже не полной. А вот пустить по кругу, отрезать ухо, сжечь живьем — лишнее. Расстрел — уже разврат и излишество. А теперь вспомните, как оно было. Вспомните, что некогда тип получил с лихвой. Получил именно свое, но с процентами. Искупил грехи — немного наперед.
Тип ведь не меняется, а чувствуете вы к типу. Видите жлоба, который передает привет евро-голытьбе с высоты своих тачек — утешьтесь. Вспоминайте 1918 год. Вспомните, что его тогда раздели догола, покатали по снегу, и утопили в проруби.
Все действительно разумно, все разумное действительно, писал Гегель.
Легче стало?
Сочетание слов, скомпрометированное навсегда. А ведь очень удачный лейбл. Для человека, который вроде бы ничего плохого не сделал, а чего-то у него не так… Например: ставящий на тенденции, ему полезные, а большинству вредные. Конкретный пример: сдающий в наем квартиры. Обществу нужно снижение цен на недвижимость, а ему — нужно повышение. По-моему, враг народа — чисто конкретный. Хотя и совершенно невинный, разумеется.